Цикл «Пограничник». Рассказ I. Пройти по последней грани
Шрифт:
А я внедрился в этот разум. Еще и перебил уйму его частиц, уничтожив чертову прорву носителей его памяти… Я нанес ему вред… и продолжаю наносить, изучая его… За это каменные глыбы меня либо щедро наградят, либо жестоко казнят по возвращении на базу. По плечам пробежал холодок… Нет, это мой зверек – мой облезлый крысюк ко мне присоединился…
– Что, Крыс? Меня призывают?
– Нет. Ты ждешь призыва?
– А то как же? Жду не дождусь, когда каменные глыбы надо мной расправу учинят. Мои поступки, видно, меня под трибунал скоро поведут. А все от скуки… Зато теперь здесь не скучно. Что-то происходит – и то хорошо. Все лучше, чем ничего…
Думаю, что дальше… Думаю, что ничего хорошего…
Разум… У него должен быть ментальный фон, как у всех нас. Просто, мы еще не можем его определить – выделить мысленный сигнал из помех, раскрыть его код. Мы еще не можем прочесть активную память и установить мысленный контакт. Этот разум слишком велик для нас и не знаком нам. Но мы сможем определить порядок и шифр его фонового сигнала, получив ключ из его жесткой памяти. Сможем настроиться на его частоту и передать ему наши мысли на частоте, доступной ему… Мы должны вскрыть его жесткую память… Тогда у нас будет возможность получать и посылать не только ментальные сообщения – будет возможность читать и писать их прямо по обломкам этих зеркал кодом. Тогда мы узнаем все, взломав его коды, открыв ему коды наши… Тогда я покажу ему, откуда пришел – покажу вечно сияющий Хантэрхайм и ледяные пустыни… и нашу войну… Покажу ему мои бои… моих бойцов и командиров… Тогда он поверит мне, доверит военные тайны и секретные планы… И я его брошу на растерзание каменным великанам.
Никуда не попрешь, такой сложный разум опасен – всегда и везде. Он способен затронуть влиянием огромные территории, проходя с огромной скоростью огромные расстояния… Я его выслежу и все его тайны вскрою, отчитавшись во всем. И не будет больше пустыни… Ведь каменные глыбы применят к нему жесткую блокаду – слежку и контроль… И по этой восходящей лестнице жесткой блокады они скоро подойдут к ступени уничтожения. Это их стратегия – они ждут, только контролируя, внедряясь только по крайней необходимости, влияя только точными короткими ударами. Они ждут, когда время грозящего им врага подойдет к краю, и применяют к врагу крайние способы устранения угрозы – устраняют угрозу вместе с врагом. Они ждут, когда враг подойдет к обрыву и сорвется с него от одного их окрика… Они почти не влияют на ход событий, на пространство, на время… Их влияние почти сведено к нулю и точно рассчитано – оно почти не отзывается им, почти ничего не меняя. Так каменные глыбы поступили с нами, так они поступят и с разумной пустыней… Правда, прямо и открыто уничтожить нас у них не вышло – мы с этим справились и без них… Но они внедрились в наше пространство, в наше время, внося поправки… Мы погибли с их помощью… Но с их помощью мы сохранили нашу планету с жизнью и разумом – без нас, с чужой жизнью и чужим разумом, но сохранили… Мы сохранили больше, чем потеряли, хоть мы и потеряли нашу жизнь… И речь не только о нашей планете, о нашей вселенной… Здесь каменные глыбы правы… Их стратегия, в общем, верна… но не верна – тактика…
Я думаю не про меткие точечные удары – с ними все верно… Избирать точки событий, точно применяя к ним силы – то, что надо. Действуя точно, мы получим минимальное противодействие и максимальный результат. Я думаю про то, что угрозу следует устранять, не блокируя и не уничтожая источник – просто, корректируя его… в нужное время.
Ничего, я выясню, какие угрозы таят помыслы этой пустыни, и придумаю, что с этим всем делать, не отдавая этот разум под контроль каменным глыбам… Все ж я не доносчик, я не шпион. Я – пограничник. Я разведчик, но все ж, скорее, –
– Я не позволю этой пустыне дойти до того, до чего дошли мы…
– До конца? Ты уничтожишь пустыню?
– А, Крыс… Нет, я не дам никому довести этот разум до уничтожения и не дам этому разуму дойти до деструкции…
– Он все равно дойдет.
– Не так скоро – с моей помощью…
– Откуда ты знаешь?
– Ему неизвестно, чему угрожает он и что ему угрожает…
– Ты сообщишь ему, но ничего не изменишь.
– Изменю…
– Вы знали и понимали, но ничего не изменили.
– Было поздно менять. Мы ясно увидели будущее, когда его уже не было.
– Было.
– Короткое будущее…
– Короткое – без потерь.
– Верно. Мы сделали выбор – отказались терять силу, обретая большее время. Но это был принудительный выбор – время далось бы нам только с полной потерей сил, с сокрушительной слабостью.
– Тяжелый выбор сделал и ты. Ты дал время нам, отказавшись от вашего времени.
– Опять точно в цель, Крыс. Получилось так, как получилось, но могло быть иначе – все решало и решило время…
– Иначе быть не могло, когда было так.
– Могло. Стоило каменным стражам дать нам отчет раньше жестче и в доходчивой форме. Нам не хватило острастки от нашего понимания наших деяний. Но нас могли осадить внешние угрозы. Крыс, это свойство высокого разума – выдвигать предположения, проводить параллели… Мы можем брать не только прямой опыт прошлого, применяя его к настоящему – можем дополнять прошлый опыт, прогнозируя его параллели, применяя к настоящему их…
– Что ты собираешься делать?
– Внедряться.
– Каменные стражи запрещают.
– И доводят этим положение дел до крайности.
– Все доходит до крайности и без них. И ты доходишь.
– До крайности?
– До края.
– Похоже, ты прав, Крыс… Но я все равно до него дойду.
– Как все остальное.
– Жизнь и смерть – это не вечный вопрос… это вопрос времени. Все, что появляется – исчезает со временем. Все живое – дохнет. Просто у нас есть выбор – спасти кого-то от смерти или нет.
– Спасая кого-то одного, мы губим кого-то другого.
– Но мы можем выбирать, кого спасти, кого погубить.
– Ты выбрал нас…
– Точно.
– Погубив людей.
– Точно. Но вы жили, когда мы – погибали.
– Но никто не может точно знать, когда кто-то спасенный чьей-то гибелью погибнет или погубит…
– Хватит, понял. Выбор – это всегда риск. Поэтому не каждый может его сделать. Кому-то не хватит ума, кому-то – сил, кому-то – воли… или просто – наглости. У меня этого добра до черта – я не скуплюсь на выборы и риски.
– Создание света может стать созданием тьмы. Свет и тьма близко.
– Приму к сведенью, Крыс. А теперь за дело. Пока каменные стражи не явились мне тормоза чинить!
– Подожди. Что-то идет к нам. Что-то близко.
– Я ничего не вижу, Крыс. А нет… Черт…
Где-то вдалеке этого бескрайнего зеркального простора… По всей засвеченной линии горизонта протянулись тонкие светящиеся нити, уходящие ввысь… Но что это?.. Пустыня реагирует… Но я не знаю, нормально это или нет… Забор это энергии или что-то иное, что-то деструктивное?..
– D40, это что?! Что это такое?! Оно движется! Приближается! Это вихри?! Это буря?!