Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Повторите.
Эдуард Второй дисциплинированно докладывает во второй раз, а Эдуард Первый осоловело пялится в переднее смотровое окно, за которым падает и падает белый планктонный «снег» — полное впечатление, что ночная метель утихает за ветровым стеклом такси…
— Левицкий! — грозно прошипела Наталья. — Слева!
«Режиссенто» сильно вздрогнул, и схватился за камеру — в окне по левому борту распускал щупальца кальмар, розовый, как поросенок. Головоногий опускался с той же скоростью, что и батискаф, будто утоляя любопытство — экая зверюга в наших краях!
Пилот оглянулся.
— Снял?
— Ой, — спохватилась Инна, — а давайте мы вас заснимем! И вводную — на камеру!
— Ну-у… — оробел Эдуард Второй.
— Левицкий!
Фиолетовый блик объектива отразился в зрачках глубоководника.
— Э-э… В общем… — промямлил пилот, но собрался, выдохнул и заговорил в обычной легкой манере: — Курс у нас простой — идем на дно! Только у нас не прогулочная экскурсия. Дело вот в чем… Все слышали про Марианскую впадину, а самое ее глубокое место названо «Бездной Челленджера» — со дна этой бездны до поверхности Тихого океана… Ну, если верить беспилотному подводному зонду «Кайко», смастерённому японцами… то он намерил десять километров девятьсот одиннадцать метров. Почему я так подробно всё рассказываю? А потому что наш, советский беспилотник «Витязь-Д» спускался в Курильский желоб на еще большую глубину — одиннадцать тысяч сто сорок метров! В «Бездну Тускароры»… Вот туда-то мы и направляемся, к самой глубокой точке поверхности Земли. Ученые-океанологи предполагают, что «Бездна Тускароры» образовалась пятого ноября тысяча девятьсот пятьдесят второго года. Тогда на дне Курильской впадины вдруг углубился разлом, вызвав сильнейшее цунами, смывшее Северо-Курильск… Ужас, что творилось! К-хм… Но нам опасаться нечего, батискаф способен «нырять» и на двенадцать километров! Так что…
— «Пионер», это суша, — молвил звучатель. — Проверка связи.
— Суша, это «Пионер», — мужественным голосом ответил Эдуард Второй. — Глубина — семь тысяч семьдесят метров, скорость погружения — один и четыре метра в секунду. Температура за бортом — плюс два градуса. Все системы работают нормально.
— Повторите, — невозмутимо передала «суша».
Талия закусила губку, чтобы не выдать улыбку. А батискаф по-прежнему скользил вниз с сильным дифферентом на нос, как на салазках с горы…
* * *
— Глубина десять тысяч восемьсот пятьдесят метров. Скорость погружения — ноль двадцать шесть метров в секунду. Температура за бортом — плюс двадцать семь…
«Пионер» опускался в манере падающего листа, медленно и плавно. Хотя восходящие течения ощутимо покачивали батискаф.
— Отчего так тепло? — пробормотала Инна. — Прямо, как на Черном море летом…
— Скоро увидите… — заворчал Эдуард Второй.
Наташа внимательно посмотрела на него — спина напряжена, пальцы нежно ласкают рычажок джойстика… И вода за смотровыми окнами помутнела…
— Держитесь!
«Пионер» резко вздернул корму, его закачало с борта на борт, одновременно вращая против часовой, а в свете прожекторов набухали клубы темной взвеси.
— «Черные курильщики»! — ахнула Ивернева.
— Они самые! — оскалился пилот. — Добро пожаловать в «Долину Дымовых Труб»!
Оранжевый столбик глубиномера подполз вплотную к отметке «11 000 м».
— Глубина — десять тысяч девятьсот шестьдесят метров, — оповестил синтезатор
— Ого! — охнула Инна.
— Считайте, что мы постучались в ворота ада! — оскалил зубы Эдуард Второй. — Да-а… Натоплено тут порядком! Мало того… Слышите, как моторы воют? Тут как бы и не вода кругом, а концентрированный рассол! Такой куда тяжелее «нормальной» морской аш-два-о… Ниже нам не погрузиться — вытолкнет, как поплавок! Спустим «Октябрёнка»! — он тревожно оглянулся, закидываясь румянцем. — Девушки, вы… того… лучше сотрите! Ладно? Мы его так только среди своих называем…
Девушки закивали дуэтом, а под их стройными ногами что-то тихонько лязгнуло. В днище раскрылся люк, и на свет прожекторов выскользнул подводный беспилотник, смахивающий на желтую торпеду, короткую и пузатую. Блеснул, разматываясь, тонкий провод из оптоволокна.
— Глубина — одиннадцать тысяч восемьдесят метров… — бубнил пилот, считывая телеметрию. — Температура воды — двести пятьдесят семь градусов…
— А видео можно будет переписать? — жадно спросил Эдуард Первый.
— Поллитра, — фыркнул Эдуард Второй, отставляя большой палец и мизинец в известном жесте, — и хоть видео, хоть аудио… Шучу! Чего бы и нет? Перепишешь… Дно!
«Октябренок» скользил по-над самой поверхностью, покрытой комковатым рыжим наметом. Подальности дыбились конусы и хрупкие башни «черных курильщиков» — перегретая «вода» из недр земной коры, до предела насыщенная солями металлов, фонтанировала клубящимися султанами, и впрямь походя на шлейфы черного, копотного дыма.
Но даже здесь, в водянистом пекле, плодилась и размножалась жизнь. Целые груды неказистых раковин, с наростами и гребнями на створках, копились у трещин, бурлящих сероводородом. Повсюду колыхались полупрозрачные бактериальные маты — бесчисленные скопления мельчайших экстремофилов, смахивавшими на студенистые ворохи волос и пуха.
— Ай! — Инна коснулась смотрового окна, и отдернула руку.
— Не обожглась? — с тревогой спросила Наташа.
— Да н-нет, вроде… — неуверенно пробормотала Дворская.
— Всё засняли? — нетерпеливо осведомился Эдуард Второй. — А то «Октябренку» надоело греться…
— Всё, что могли! — с чувством выдохнул Эдуард Первый, опуская камеру, и льстиво заметил: — Но по оптоволокну качество лучше.
— Так, еще бы… — самодовольно хмыкнув, пилот склонился над боковой консолью. — Сейчас, только пробы возьмем…
— Левицкий! — цыкнула Наташа.
— Да чё я-то? — обиженно вскинулся «режиссенто». — До этого «куряки» метров сто или двести! Как я сниму?
— Да всё нормально… — проворчал Эдуард Второй. — «Октябренок» поделится… Гляньте, какая картинка четкая!
На экране было хорошо видно, как манипуляторы беспилотника, сложенные втрое, развернулись, и аккуратно зачерпнули донные отложения.
— Ага… Сейчас… — бормотал глубоководник. — Еще саму «трубу» колупнем…
Левицкий навел камеру на Эдуарда Второго, но тот даже не заметил оказанного ему внимания. Управляя «Октябренком», он отрывисто комментировал:
— «Курильщики» извергают геотермальную… ювенальную воду, разогретую до четырехсот градусов… Она не кипит только потому, что давление здесь — тысяча сто атмосфер…