Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Ну, что тебе сказать?.. — вздохнул Андрей.
Подошел Почтарь, и хлопнул Шурика по плечу:
— Отбери самое ценное! Образцы ископаемого дейтериевого льда и грунта… как его… Не вечной мерзлоты, а… Криолитосферы!
— Я даже не ожидал, что на этих широтах она так неглубоко окажется, сто метров всего… — уныло забормотал Бирский.
— Всё нормально, Шурка! — бодрился Павел. — Мы здесь первые, но не последние. Грузимся! Через два часа стартуем. Время пошло!
Командир последним
«Крайний!» — поправил себя Почтарь.
Удобств в жилом отсеке никаких, кроме биотуалета за шторкой. Ни помыться, ни поесть по-человечески, ни поспать… Обтирались влажными салфетками, питались из туб, спали на полу, но не ворчали, а радовались, как дети, угодившие в сказку.
Марс же вокруг! Взаправдашний Марс!
Да, они были жадны, им хотелось побывать в кратере Хеллас, гигантском и таинственном — именно оттуда раскручивались глобальные пылевые бури. И Лабиринт Ночи ждал их, и русло древней реки Тиу, и Северный каньон, что вклинивается в полярную шапку, и никем еще не покоренная вершина Олимпа!
А их удел — крошечный пятачок с краю «Мелас Чазма». У них даже краулера с собой не было, чтобы прокатиться куда-нибудь… Куда угодно! Тут нигде еще не ступала нога землянина!
Павлу даже взгрустнулось немного. Вполне может быть, что ему уже не доведется снова побывать на Красной планете. Секунды тикают, годы идут… И всё равно — они сделали это!
Хмыкнув, Почтарь аккуратно захлопнул люк. Вывалился из кессона, и протиснулся на свое место за пультом.
— Все здесь? Никого не забыли? — фыркая, он «заводил» возвращаемый аппарат, оживляя систему за системой, блок за блоком. Внизу, под ними, прятался ядерный реактивный двигатель, работающий на аммиаке. Тяга у него хорошая…
— Приготовиться к старту!
Расслышав в наушниках длинный тоскливый вздох, командир корабля рассердился.
— Хватит вздыхать, товарищ Бирский! Научная программа выполнена?
— Да, но…
— Никаких «но»! Выполнена и перевыполнена! Сделаны важные открытия. Чего тебе еще? — Почтарь коварно улыбнулся. — Кстати, я знаю, как тебя излечить от унылости! Вы, товарищ Бирский, лишаетесь премии на двадцать пять процентов…
— С чего бы это?! — вознегодовал планетолог, мигом забыв про оставленные керны.
— А с того! — весомо надавил Павел. — Кто снимал перчатку, лапая внеземную окаменелость? А? Кто подвергал себя угрозе разгерметизации? Я?
— Ой, а сам-то! — возмутился Бирский. — Кто первым выскочил на Марс? Я? Нет, наш единственный пилот! А если б ты в какую-нибудь каверну провалился? Или летучая пиявка тобой бы закусила? А? Кто бы нас тогда обратно доставил?
— Ну, уел! — Почтарь ухмыльнулся. — Ладно, мне тоже минус двадцать пять.
— То-то… — Шурик мигом успокоился. Социальная справедливость восторжествовала…
—
Модуль затрясся, как в ознобе, по бортам прошла дрожь, а гул заполнил кабину. Сухо затрещали пиропатроны, и шарообразный ВА оторвался от посадочной части, с усилием начал вертикальный подъем, забираясь всё выше, взлетая всё быстрее.
Вот уже завиднелся далекий южный край Долины Маринер, а на западе едва заметно вспучился Олимп… Марс распахивался шире и шире, постепенно закругляясь, только его кромка очерчивалась не по земному — расплывчатой каймой, а резко — оранжевое на черном.
В точно рассчитанный момент движение вверх обрело наклон, вынося ВА на монтажную орбиту. Вскорости ожила громкая связь, объявив всегда спокойным голосом Римантаса:
— Видим вас. Хорошо идете, прямо по центру. Разрешаю причаливание.
— Понял вас, — ответил Почтарь. — Догоняем… Дальность четыре тысячи метров.
Блестка впереди приближалась, постепенно вырастая в «игрушку», крошечную модельку ЭМК, осиянную «цитрусовым» отсветом Марса.
— К стыковке готов.
— Разрешаю стыковку… Отходишь, Паха, гаси бок!
— Понял…
Носовая часть «Циолковского» наплывала, как форштевень крейсера на утлую моторку, и вот стыковочный узел, тот самый, что еще недавно цепко держал МПК, вильнул на экране. ВА вздрогнул от толчка.
— Есть касание!
— Есть механсоединение! Есть стыковка!
И тут в иллюминатор постучали. У Почтаря сердце ёкнуло — за бортом висел человек в скафандре. Одной рукой он тянул фал, а другой помахивал.
— Привет «марсианам»! — прорезался веселый голос Бельского.
— Тьфу, чтоб тебя! — облегченно выдохнул Павел. — Шасси хочешь присобачить?
— Ну да! Нам еще садиться и садиться…
Почтарь нагнулся — в поле зрения маленького «окошка» вплыл еще один космонавт, вцепившийся в решетчатую раму шасси — на солнце блеснули протекторы трех коленчатых опор.
— А это кто с тобой? Не Римас? Ему нельзя!
— Не-е, это Шарлотта!
— Привет! — в тесноту сферы ворвался высокий женский голос. — How are you?
— I’m fine! — заулыбался Павел. — А то с меня уже сняли двадцать пять процентов премии! Я, видите ли, погулять вышел — и бросил двух несмышлёнышей одних!
— Меня тоже лишили! — жизнерадостно отозвался Питер.
— Тебя-то за что?
— Потом расскажу, хе-хе… Шарлотта! Подтягивай!
— Ага…
Борт отозвался металлическим стуком.
— У меня — по месту! Оба!
— И у меня!
— Вставляем!
Трижды гулко клацнуло.
— Готово!
— Все на борт!
— Дяденьки, не подбросите до Цереры?
— Залезай, тётенька…
— Объявляю получасовую готовность. По местам посадочного расписания!
Ровно тридцать минут спустя Почтарь, быстренько отмывшийся в душе и переодевшийся в чистое, скомандовал: «Двигатели на разгон!»