Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Наталья облизала пересохшие губы. Этот подросток ничем не отличался от любимого мужчины, оставшегося в будущем! Совершенно никаких отличий!
Юный Миша был идеальным реципиентом для «старикашки Гарина» из бедственной «Гаммы» — абсолютная генетическая и ментальная копия, даже подсознание точно такое же…
А ей-то как быть?!
Взгляд Натальи расфокусировался. Ее тянуло к этому мальчику, которому еще не исполнилось шестнадцати! «Худому и звонкому», пропеченному солнцем. Он еще не брился ни разу, а у нее…
Ну, вот уже и соски набухают, твердеют помаленьку…
Разум
«Не сходи с ума! — колотилось в голове у Иверневой. — Ты втрое… Да почти вчетверо старше его! Уймись!»
Будто снова гляжу на неё И гадаю, как сложатся карты. И мелькают, вводя в забытьё, Киноленты вагонов плацкартных…Гарин с трудом повернул голову, скользнул взглядом по груди соседки, и зажато спросил:
— Хотите картошки?
— Хотим, — с готовностью ответила Наталья. — А… Может, не будем… во множественном числе?
Миша коротко рассмеялся, унимая скованность.
— Хочешь картошки? У нас и масло есть!
— Давай!
Выхватив из пепла картофелину, Гарин перебрасывал ее в ладонях, счищая золу.
— Держи!
— Ага… — Рассеянно слушая припев, Ивернева разломила угощенье, и Миша осторожно наколол острой палочкой кусочек сливочного масла.
— Так будет вкуснее…
Масло, только что стывшее в холодной воде, мягчело на сахаристом, парящем разломе.
— М-м… Объеденье! — слопав половину, Наталья поинтересовалась: — А ты сам откуда?
— С Украины, из Первомайска… Только не того, что на Донбассе. Мой город — в Николаевской области…
— О, и я оттуда! В смысле, с Украины. Я в Харькове учусь, в ХАДИ. Второй курс.
— А я и не студент вовсе, — молвил Гарин неловко. — Школу… заканчиваю. — Осмелев, он представился: — Меня Миша зовут, Миша Гарин.
— Марина! — протянула Ивернева ладонь. — Давыдова.
Миша бережно сжал ее пальцы, колеблясь, но не поднес к губам, застеснялся.
— Очень приятно, Марина…
Заслышав бархатистую хрипотцу в Мишином голосе, Наталья опустила ресницы, как будто юноша мог видеть эту дань стыдливости.
И тут вихревое кружение незримых токов оборвалось, спугнутое зычным голосом Галины:
— Маринка! Пошли, покажу твой будуар!
— Иду!
Вздохнув, Ивернева гибко встала, как бы невзначай опершись на Мишино плечо. Проводив ее глазами, Васёнок негромко, в традиции Бернеса, допел:
И под стуки и их рикошет, Под колёсную абракадабру, ВновьВторник, 11 сентября 2018 года. День
«Гамма»
Московская область, Щёлково
— Сегодня ровно десять дней, как мы здесь, — с чувством выговорила Наталишка, глядя в окно, на зеленый дворик, замкнутый пятиэтажками. Машины приткнулись к бровке, выстроившись вдоль узкого проезда, но всё же без того бездушного московского засилья — здесь и человеку нашлось местечко…
— Подумаешь, круглая дата! — фыркнула Лея, ожесточенно орудуя утюгом. Гладильная доска тряслась, а загорелые за лето груди упруго и весомо покачивались, противясь земному притяжению. — «Стоун», она и есть «Стоун»…
— Молчи, «Рожкова»! Чтоб ты понимала…
Тата легонько приобняла «Наташу Томину».
— Предлагаешь отметить? — улыбнулась она.
— Н-нет… — задумалась Наталишка. — Просто меня не покидает ощущение, что вокруг не реальность вовсе, а сон Мигела…
— Поэтично! — оценила Лея. Критически оглядев выглаженное платье, она натянула его, поправляя на себе. — Мы его разбудим, Наташ…
— Не! — хихикнула «Стоун». — Сначала усыпим! Иначе ментограф не напялишь… Тата, а здесь всё точно, как тогда? Ну, как должно быть?
— Точно, — Ивернева тряхнула гривкой черных волос. — Я показывала видео Мише… Михаилу Петровичу. Мы потом еще подкорректировали чуток интерьер с твоим Тимофеем — развернули стол к окну… поменяли коврик в прихожей… Всё стало так, как запомнилось Михаилу… Петровичу.
— А чего это Тимка — мой? — строптиво фыркнула Наталишка.
— А ты что, — Лея сыграла глубокое изумление, — до сих пор не соблазнила его? Бедный Тимочка…
— «Рожкова»!
— Разговорчики в строю! — «Лена Рожкова» изобразила надменность лощеного офицера. — Смир-рно!
«Наташа Томина» вытянулась во фрунт, из-за чего задралась футболка, приоткрывая загорелый животик.
— Товарищ подполковник… — заныла Де Ваз Баккарин-Гарина, пятки вместе, носки врозь, руки по швам. — А почему ей дали старлея, а мне только лейтенанта? Эта секс-бомба теперь старше меня не только по годам, но и по званию! Где справедливость? — Она горько изогнула губки. — Развела тут «дедовщину»… Тьфу, «бабовщину»!
Ивернева весело рассмеялась.
— Это она любя, Наташенька!
Лея обняла Наталишку со спины, и звучно чмокнула в щечку.
— Тонус тебе поднимаю! Поняла? А то переживаешь всё…
— Переживаю, конечно… — забурчала «Стоун», рассеянно поглаживая Леины руки, обнимающие ее. — Всё думаю, как оно будет, как пройдет… Жду его приезда — и боюсь!
— Я тоже… — вздохнула Тата, думая о своем.
— Не знаю даже, как к нему относиться! — пожаловалась Наталишка. — В мыслях, и то не знаю! Вот, кто он мне? Не дед же! А кто?