Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14

Мэннинг Майкл Г.

Джеролд кивнул:

— Конечно, ты права — о Короле, я имею ввиду. — Он положил палец себе на губы, и на его лице мелькнуло задумчивое выражение. — И всё же я не могу не задуматься. Я слышал много историй о Сэре Дориане, но философы обычно указывают на то, что сыновья великих мужчин редко соответствуют своим славным отцам. Неужели этот парень действительно настолько великий воин?

— Будем молиться о том, чтобы Данбару никогда не пришлось это выяснить, — таинственно ответила она. «О-о, хорошая реплика», — подумала она, довольная собой. «Отец бы гордился».

Барон

эту тему, но минуту спустя снова заговорил:

— Прежде чем мы прибудем, есть новости, которыми мне нужно с тобой поделиться.

Мойра разгладила черты своего лица, стараясь казаться такой же уверенной и изысканной, какой он, согласно её надеждам, воспринимал:

— Я слушаю.

— Граф Бэрлэйгена сейчас во дворце с визитом к Королю, — начал Джеролд. — Я не знал, что Король вызвал его к себе, но он прибыл вчера вечером, когда я с тобой встретился. Это может быть очень удобным временем, чтобы добыть сведения, которые ты ищешь.

Это её удивило:

— Он остановился во дворце?

— У него есть дом в городе, и он оставил там своих слуг, но прошлую ночь он провёл во дворце, — проинформировал её Барон.

— Думаешь, у меня будет возможность с ним поговорить?

— Это весьма вероятно, если ты этого желаешь, хотя я бы посоветовал сперва обсудить твою ситуацию с Королём Дарогэном, — сказал Джеролд. — Тебе нужно будет, чтобы он был в курсе твоих дальнейших действий, и поддержал их, если Бэрлэйген неважно отреагирует на твои вопросы.

— И ты думаешь, что он меня поддержит?

Барон Ингэрхолд пожал плечами:

— Это решение может принять лишь Король, но я на это надеюсь.

Она немного подумала: «Что бы мама сказала? Нет, что бы сказала Роуз?». В конце концов она ответила:

— Тогда я буду действовать согласно твоему опыту и мудрости. — «А если я узнаю, что Граф скрывает что-то от меня, то разберу его по частям, пока он не скажет мне, где мой отец».

* * *

С тех пор, как она покинула свой дом, Мойра была заворожена постоянным разнообразием, которое она обнаруживала в эйсаре окружавших её людей. В Замке Камерон, и даже в Ланкастере, почти все были защищены одним из амулетов её отца. Она изредка встречала незащищённых людей, обычно детей или занятых взрослых, просто забывших надеть свой амулет, однако с тех пор, как она прибыла в Данбар, она была окружена такими людьми.

Это отвлекало.

Она сказала своему сопровождающему правду, она не могла читать их мысли — но у неё едва ли была в этом необходимость. Проезжая по улицам, они миновали множество полных жизненной энергии миров — женщину, несущую воду, с ноющей спиной и разумом, поглощённым заботами, скорее всего о детях; мужчину, злого и чем-то фрустрированного — она не могла сказать, чем именно, но скорее всего это было как-то связано с его нанимателем; ребёнка, заворожённо наблюдавшего за летевшей в небе птицей, хотя его желудок жаловался на голод. Тысячи различных миров кричали ей о себе, некоторые — яркие, другие — мрачные, но все они были прекрасны.

«Нужно сосредоточиться», — сказала она себе,

направляя своё внимание внутрь. Карета остановилась, и Джеролд выходил наружу, протягивая ей руку, чтобы помочь спуститься. Она не нуждалась в его помощи, но жест показался ей милым. За его действиями лежал щедрый дух — она довольно легко это видела, вопреки его отшлифованному поведению. Он страдал от некоторых из тех же самых пороков, какие присутствовали у большинства мужчин, но она могла видеть, что его разум упорно трудился над поддержанием дисциплины его мыслей. Судя по тому, что она до сих пор видела у незащищённых людей, это было редкой чертой характера.

По сравнению с ним стражники, наблюдавшие за их проходом через главный вход во дворец, выказывали гораздо меньше внутреннего самоконтроля. Их лица были прохладны, а внешность — спокойна, но в мыслях их была похоть. Один отвёл взгляд, игнорируя лёгкий интерес к форме её тела под платьем, в то время как другой, похоже, активно создавал у себя в голове очень подробную цепочку образов, в которых Мойра скорее всего находилась в унизительных позах и практически без одежды.

Она подавила дрожь, пока они проходили мимо. «Почему они не могут быть как Джеролд?» — задумалась она. Мойра начала ценить преимущества взросления в месте, где разум у всех был защищён.

— Всё в порядке? Ты уже довольно долго молчишь.

Голос Джеролда резко вывел её из задумчивого состояния. Кивнув, она ответила:

— Да, прости. Я просто пыталась придумать, как объяснить мою проблему Королю Дарогэну.

— Не волнуйся, — сказал Барон, улыбаясь, — он — приличный человек, по меркам людей, и отличный король, по меркам королей.

— Куда мы пойдём в первую очередь? — спросила она.

— На короткую аудиенцию с Королём, — ответил он. — Я заранее послал письмо этим утром. После этого он, как я подозреваю, попросит тебя присоединиться к нему в главном зале на обед.

Они прошли в маленькую приёмную, и уселись в удобные кресла, дожидаясь, пока камергер вызовет их внутрь, когда дойдёт их черёд предстать перед королём. Вскоре после них вошло несколько женщин, и их взгляды постоянно возвращались к ней. Их разумы практически сияли завистью и мелочными мыслями. Мойра начала гадать, что доставало её больше — похотливые мужчины или ревнивые женщины. «Мне что, придётся состариться и стать уродиной, прежде чем всё станет лучше?»

— Не обращай на них внимания, — сказал Барон, будто тоже ощутив их враждебность. — Они просто оценивают соперницу.

Минуту спустя большие двойные двери открылись, и камергер — аккуратный малый по имени Бёрнард — пригласил их войти в зал для аудиенций.

Сам зал по планировке своей был похож на зал для аудиенций, которым пользовалась в Лосайоне Королева Ариадна, но стиль и украшения различались. Стены по большей части занимала декоративная ткань густого красного и малинового цветов, а вся мебель была из тёмной древесины вишнёвого дерева. Большая часть металлических предметов в комнате была золотой, создавая яркий контрапункт к красным оттенкам и тёмному дереву.