Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14
Шрифт:
— Нет, сэр, — сказал я.
— Он сказал, что если я хотел «выполнения хреновой работы», то я, чёрт побери, мог поискать для этого кого-то другого. Я думал, что он начнёт огнём плеваться, когда он это сказал.
Я засмеялся:
— И что ты сделал?
— Я пошёл к другому кузнецу. Я был весьма зол на твоего отца. Ты должен понять, что будучи герцогом, причём молодым, я не был привычным к такому обращению. В то время я серьёзно раздумывал о том, чтобы наказать его за дерзость, но сдержался. Два месяца спустя эта ось снова сломалась, — сказал он, и приостановился на миг, когда мы прошли
Когда мы вошли, я увидел новую выкованную из железа люстру над высоким столом.
— И что ты сделал? — подтолкнул я хозяина дома.
— Я проглотил свою гордость, и пошёл к нему. Он ни слова об этом не сказал, но его глаза сообщили мне всё, что мне нужно было знать про его мнение насчёт моей глупости. После завершения работы я заплатил ему вдвое больше, чем он просил. С тех пор к другим кузнецам я не обращался, — улыбнулся он, вспоминая.
— Эту историю я раньше не слышал, но это точно про него, — согласился я. Подняв взгляд, я увидел, почему мой отец желал, чтобы я сюда пришёл.
Большинство людей не думает о ковке, когда речь заходит об искусстве, и, по правде говоря, Ройс никогда не был художником, в строгом смысле этого слова. Он просто очень хорошо работал. Люстра на потолке имела простую конструкцию, с длинными, изящно изогнутыми перекладинами, поднимавшимися в одну точку посередине и поддерживавшими кольцо ламп. Я достаточно знал о его ремесле, чтобы предположить, где были швы, но их не было видно. Металл был загнут и аккуратно сварен, прежде чем отец заполировал любые изъяны соединений.
Для неискушённого взгляда она была лишь функциональной, но мои глаза видели тщательную заботу, которую он вложил в создание люстры. Она была идеальна во всех мелочах. Я долго глядел на неё, пока мой взгляд не затуманился, и я не был вынужден смахнуть слёзы.
Он сделал её ни для меня, ни для кого-то другого. Как и со всем остальным, он создал её просто из радости самого творения. Его послание было ясным, даже для меня. Я снова смог услышать его слова, потому что он часто их мне говорил: «если что-то стоит делать, то это стоит делать правильно».
Моему отцу не всё удавалось, ибо он был не более идеален, чем я сам, но он старался — что бы он ни делал. Я мог лишь надеяться жить согласно его примеру.
Послесловие
Следует заметить, что мой собственный отец умер, когда я начинал писать эту книгу. Его уход сильно повлиял на тон поздней части сюжета. Большая часть того, что сказано здесь о Ройсе Элдридже, было написано в память о нём, и о том, что он говорил мне в детстве. Я вынужден был изменить некоторые слова из необходимости, но дух их остался неизменным. Его последний эпизод в этой истории, и эпилог, были напрямую вдохновлены моей собственной жизнью в его последние дни. Я могу лишь надеяться, что он бы одобрил.
Майкл Г. Мэннинг
Майкл Мэннинг
Архимаг освобождённый
Посвящение
Я хотел бы посвятить
Майкл Г. Мэннинг
Глава 1
Я осторожно шёл по каменной лестнице, которая вела в нижние части Ланкастера. Хотя в юности я провёл в замке значительное количество времени, прежде я никогда не осмеливался спускаться сюда.
Джеймс Ланкастер был хорошо известен как честный и справедливый лорд; соответственно, подземелье Замка Ланкастер мало использовалось за его жизнь, если не считать воров, которых ловили время от времени. Недавняя война с Гододдином изменила ситуацию, но не так, как можно было бы ожидать. Военнопленных не было — я об этом позаботился. Воспоминания о войне всё ещё были свежи, и я часто просыпался ночью, содрогаясь, хотя редко мог вспомнить нарушившие мой покой сны.
Сегодня я пришёл, чтобы исправить одну из проблем, оставшихся с той войны. Один из моих союзников, человек, которого я стал рассматривать как друга, ближе к концу пошёл против меня. Но это было не простое предательство, у Сайхана были на то причины. Рассматривая это с другой перспективы, можно сказать, что это я его предал, а не наоборот. Запертый здесь воин действовал согласно своей чести и доверию, которое ему оказал Король, а король уже объявил меня вне закона. На самом деле, чем больше смотреть на эту ситуацию, тем меньше Сайхан заслуживал сидеть в под замком в этой камере.
Все эти мысли не были новыми — я их думал почти каждый день с момента окончания битвы у Замка Камерон. Мне следовало прийти раньше, но меня удерживала тысяча более срочных дел, а в редкие свободные минуты я прокрастинировал. К этому разговору я отнюдь не стремился.
Теперь я стоял у тяжёлой деревянной двери, и мог ощущать своим разумом ждущего меня внутри человека. Он услышал моё приближение задолго до того, как я достиг двери, но это не было удивительным. Поскольку темница была почти полностью пуста, тут было очень тихо, и каждый звук будто усиливался. Я пришёл один, хотя Джеймс уговаривал меня взять с собой несколько стражников. Когда я в последний раз встречался с Сайханом, он был твёрдо намерен устроить мне преждевременную кончину.
От стражников я отказался. Я хотел поговорить с ним наедине. К тому же, если он бы он правда попытался прибегнуть к насилию, то я сомневался, что стражники бы как-то помогли. Боец-ветеран был, наверное, самым умелым и опасным воином из всех, кого я когда-либо знал. Если бы я не смог остановить его, то стражники лишь стали бы дополнительными жертвами. Я бы привёл с собой кого-то вроде Дориана, если бы думал, что до этого дойдёт.
Сделав глубокий вдох, я отодвинул засов и открыл дверь мыслью и одним словом. Я не принёс ключ, но замки всё равно редко меня задерживали. Запах внутри был отнюдь не приятным. Человек, которого я пришёл увидеть, сидел в дальней части комнаты, и пристально смотрел на меня, когда я вошёл, но не шелохнулся, чтобы встать.