Циклопы
Шрифт:
– О своем партнере-диверсанте, о муже и сыне, она уже не думает?
– Почти не вспоминает. Их имена практически не проскальзывают.
– Понятно, - пробормотал Потапов, по сути дела, ничегошеньки не понимавший. Поглядел на пружинисто приседающую мадам собаку.
– Вы хотите что-то добавить, Жюли?
Собачка гавкнула и ловко, по стулу и коленям Зои, запрыгнула на стол. Смешно раскорячила задние лапки, усаживаясь перед клавиатурой включенного компьютера, и лихо, обеими передними лапами, забарабанила по клавишам.
–
– Миранда, да и Жюли в частности, подозревают, что от общественности утаивают факты. Странные стечения обстоятельств хроно-департамент списывает на случайности, Историю боятся признавать живой, саморегулирующейся материей. Ее защитные свойства объявляют малонаучными бреднями, выдумками кинематографа, проще говоря, фантастикой, развлекающей массы, а не научным фактом.
– Зачем?
– удивились и генерал и Боря.
– И при чем здесь церковь?
– Поклонение Истории, как материи высшего порядка, уже зародило новую религию, - объяснил Капустин.
– Адептов культа Разумного Исторического Процесса пока считают тихими забавными сумасбродами. Церковь относится к ним свысока, так как адепты палку не перегибают, не делают из своей мадам Истории новое Божество, не подменяют Иисуса, Будду, Яхве... Но все-таки, увы, - стилист развел руками, - новая религия тревожит власти и церковь.
– Не понимаю чем?
– Все просто. Зачем заботиться о бессмертной душе, трудиться и соблюдать религиозные заповеди, когда все и так предрешено Историей? Что бы ты не делал, в какую б сторону не повернул, История возьмет тебя за шкирку и установит на выбранное ею место.
– Попахивает фатализмом, - буркнул генерал.
– И это не ново.
– Не ново, - согласился Иннокентий.
– Но раньше это были умозрительные, ничем не подтвержденные теории. А в нашем времени теории имеют опасность обернуться всеобщей, повальной мировой религией. Жюли здесь согласна с Мирандой: религии и конфессии потихоньку объединились против общего врага, власть, опасаясь фаталистических настроев в обществе, идет у них наповоду и скрывает факты разумной саморегуляции Истории.
– Миранда собралась примкнуть к церкви Разумного Исторического Процесса?
Неожиданно за месье Капустина ответила Зоя:
– Не примкнуть. А пламенно возглавить. Как прямая очевидица проявления разумности процесса.
– Ничего себе!
– присвистнул Боря.
– Куда нашу дамочку занесло-то! А на меньшее? Типа просто помолиться госпоже Истории, она не согласна?
– Нет. Судя по всему, фанатичный настрой Миранды поменял направление. Сейчас она бредит новыми идеями с прежней подоплекой: правительство - скопище обманщиков, весь строй на слом! Да здравствует Миранда - мать справедливого мироустройства.
– Однако, - пробормотал Потапов.
– Круто тетеньку попёрло...
– А представьте, что
Три пары глаз с сочувствием сошлись на Зое Павловне, Лев Константинович утешительно пророкотал:
– В каком-то смысле нам это на руку, Зоенька. Терпи. Идейные борцы бывают либо крайне доверчивы, либо чрезмерно подозрительны. А на слабостях легко играть. Понять бы только, в какую крайность наша дамочка теперь ударится...
Зоя внезапно вмешалась в генеральские рассуждения тихим восклицанием:
– Ой, мне кажется она очну...
И тут же выгнулась дугой! Испытывая непереносимую внутреннюю боль, прошептала посиневшими губами:
– Не надо, Миранда... пожалуйста, не надо...
Завьялов, опережая генерала, отдал приказ телу и резко подскочил к побледневшей девушке. Схватив ее за руки, прокричал:
– Миранда! Миранда!! Не делай Зое больно!! Мы на твоей стороне! Поможем!
Но Зоя продолжала корчиться. Ее лицо чудовищно раздулось, глаза выкатились из орбит, на губах появилась пена...
– Миранда!!
– завопил Завьялов.
– Я хочу, чтобы мои дети родились и выросли! Хочу чтобы в них не заходил каждый, у кого навалом денег! Клянусь, я помогу тебе исправить будущее, только верни мне Зою!!!
На какой-то момент Борису показалось - все бесполезно! Ненормальная террористка решила не наказать, а уничтожить Зою и будущее. Черты ее лица поплыли, слегка приподнятые природой уголки глаз вытянулись и пошли морщинками, губы изменили рисунок...
– Если вы еще раз...
– чужеродно и хрипло проговорило Зоино тело, - если вы еще раз попытаетесь меня устранить...
– Мы хотели только поговорить!
– выкрикнул Завьялов.
– Нам важно узнать, готовишь ли ты нам западню или тоже осознала бесполезность! Мы, так же как и ты, противники порядков будущего!!
«Браво, - прозвучал внутренний генеральский голос. Невозмутимый, все отслеживающий.
– Я б не сумел так достоверно врать».
«А я не вру! Я не хочу, чтобы в моих детей ходили путешественники!!»
«Вот потому и браво», - закончил контрразведчик.
«Пошел ты к черту, Константиныч».
Одними глазами на двоих альфа и бета, носитель и невольный путешественник смотрели, как лицо Зои обретает нормальный цвет. Мерно и полно поднимается грудь, глаза становятся осмысленными, зрячими.
– Что вы намерены предпринять, чтобы вернуться в свои тела?
– Глухой голос управлялся террористкой.
«Боря, расскажи», - устало попросил Потапов.
– У моей бабушки есть близкая подруга. Гример. Мы сейчас поедем к ней. Светлана Игоревна поработает с моим лицом... то есть с Иннокентием, которого сейчас каждая собака ищет-знает. Мы купим ему костюм, оденем для великосветского приема. Позвоним Ковалеву и договоримся о встрече.