Цирк проклятых
Шрифт:
Дальше был стеклянный дом. Над всем возвышалось темное чертово колесо.
И я, как человек, бредущий одинокоПо пиршественной зале опустелой.Цветы увяли, и погасли свечи,И гости разошлись, и он последний.Ирвинг обернулся ко мне:
— Томас
Я улыбнулась:
— Заглавие мне бы ни за что не вспомнить. Приходится верить тебе на слово.
— Два диплома — по журналистике и английской литературе.
— Да, особенно последний тебе как журналисту полезен, — сказала я.
— Ну, знаешь, я где могу вставляю что-нибудь культурное.
Голос у него был обиженный, но я знала, что он притворяется. От того, что Ирвинг со мной шутил, мне стало лучше. Это было хорошо и нормально, а мне сегодня понадобится все хорошее, что только попадется.
До рассвета был всего час. Много ли вреда сможет мне причинить Жан-Клод за час? Лучше не спрашивать.
Дверь в стене была тяжелая, деревянная, и на ней была надпись:
Никогда еще мне так не хотелось быть посторонней.
За дверью была небольшая кладовая с голой электрической лампочкой под потолком. Дальше была другая дверь на ведущую вниз лестницу. Ступени были широки настолько, что по ним почти можно было идти троим в ряд, но все же не совсем настолько. Ирвинг пошел впереди, будто нас все еще надо было вести. Но тут не было другого пути — только вниз. Пророческое высказывание.
На лестницу вел крутой поворот. Какой-то был шорох ткани, ощущение движения. Пистолет оказался у меня в руке. Без всякой мысли — только годы практики.
— Это тебе не понадобится, — сказал Ирвинг.
— Ты так говоришь.
— Я думал, Мастер тебе друг, — сказал Ларри.
— У вампиров нет друзей.
— А у преподавателей естественных наук? — спросил Ричард Зееман, выходя из-за угла.
Он был одет в свитер цвета зеленых листьев с вплетенным в него светло-зеленым и коричневым. Этот свитер висел почти до колен. На мне он был бы как платье. Рукава были закатаны выше локтей. Наряд завершали джинсы и все те же белые кроссовки.
— Жан-Клод послал меня вас дожидаться.
— Зачем?
Он пожал плечами:
— Кажется, он нервничает. Я не стал задавать вопросов.
— Умница, — похвалила я.
— Давайте двигаться, — сказал Ирвинг.
— Ты тоже нервничаешь, Ирвинг.
— Анита, он зовет, а я повинуюсь. Я его зверь. — Я потянулась тронуть его за руку, но он отодвинулся. — Я думал, что смогу быть человеком, но он мне показал, что я всего лишь зверь. Животное.
— Не давай ему этого с собой сделать, — сказала я.
Он поднял на меня глаза, в которых стояли слезы.
— Я не могу ему помешать.
— Давайте двигаться, — сказал Ричард. — Уже почти рассвет.
Я полыхнула на него сердитым взглядом за такие слова.
— Лучше не заставлять Мастера ждать. Вы это знаете.
Я это знала. И потому кивнула.
— Вы правы. У меня нет никакого права на вас сердиться.
— Спасибо.
Я покачала головой:
— Давайте с этим заканчивать.
— Можете убрать пистолет, — сказал он.
Я посмотрела на браунинг. Мне больше нравилось, когда он у меня в руках. В смысле защиты это куда лучше плюшевого мишки. Но я его убрала. В конце концов, всегда могу достать снова.
В конце лестницы была еще одна дверь — поменьше и с тяжелым железным замком. Ирвинг достал массивный ключ и вставил его в замочную скважину. Хорошо смазанный замок щелкнул, и Ирвинг толкнул дверь от себя. Ему доверялся ключ от нижней двери. Насколько глубоко он в это влез и могу ли я его вытащить?
— Одну минуту, — сказала я.
Все повернулись ко мне. Я оказалась в центре внимания. Великолепно.
— Я не хочу, чтобы Ларри видел Мастера или даже знал, кто он.
— Анита… — начал Ларри.
— Нет, Ларри. На меня нападали дважды, чтобы это узнать. Это информация с грифом «только для тех, кому это необходимо». Тебе она не необходима.
— Мне не нужно, чтобы ты меня защищала, — сказал он.
— Слушай ее, — сказал Ирвинг. — Она мне говорила держаться подальше от Мастера. Я сказал, что могу сам о себе позаботиться. И ошибся, крупно ошибся.
Ларри скрестил руки на груди, упрямый до самых вымазанных кровью бровей.
— Я сам решаю, что мне делать.
— Ирвинг, Ричард, я хочу вашего слова. Чем меньше он знает, тем меньше ему грозит опасность.
Они оба кивнули.
— А что я думаю, никого не интересует? — возмутился Ларри.
— Нет, — ответила я.
— Черт тебя побери, я не ребенок!
— Вы потом доругаетесь, — сказал Ирвинг. — Мастер ждет.
Ларри попытался было что-то сказать, но я подняла руку.
— Урок номер один: никогда не заставляй ждать Мастера вампиров, особенно если он нервничает.
Ларри снова открыл рот — и передумал.
— Ладно, мы потом об этом поговорим.
Меня не так уж манило это «потом», но спорить с Ларри, не слишком ли я его опекаю, — это было бы куда приятнее, чем то, что ждало за дверью. Это я знала. Ларри не знал, но ему предстояло узнать, и ни черта я не могла сделать, чтобы этого не случилось.
35
Потолок тянулся вверх во тьму. Оттуда ниспадали тяжелые шелковые черно-белые драпри — настоящие стены из материи. Небольшие черные с серебром кресла образовывали в центре зала небольшую группу для беседы, а посреди стоял кофейный столик из стекла и темного дерева. Единственным украшением была черная ваза с букетом белых лилий. Комната казалась незаконченной, будто надо было на стены повесить картины. Но как вешать картины на матерчатые стены? Наверняка Жан-Клод, в конце концов, что-нибудь придумает.