Цирк Шахматного Кошмара На Винтерфельдтштрассе
Шрифт:
Конь h6 - двойной шах, король - h8.
Ферзь - g8 - шах, ладья берет g8.
Конь f7 - мат.
– Я не глядела на экран.
Задача классическая, её даже третьеразрядники наизусть учат во сне вместо таблицы умножения, а я - чемпионка (не всего и не всегда), но о мате Лусены знаю больше, чем о теореме Пифагора.
– Спасибо! А я, несмотря на ваши достижения, засомневался!
– пан Новак расцвел розовым кустом в июльский полдень.
– Вы слишком красивая... эффектная.
– Красивая, поэтому -
– Да! Именно - глупенькая! Пустышка! Девочка, которая забывает своё имя!
– пан директор восторгался, словно не оскорблял меня, а расхваливал перед собранием академиков.
– Зрители подозревают нас в подвохе, особенно, когда игра идёт на деньги.
Если между фигур бродит юноша, или девочка с печатью Соломонова ума на лице - впрочем, я не встречал подобных девочек - на него могут подумать, что он - подсадка, подыгрывает, подсказывает.
Но на вас - наивненькую, воздушную, как лепестки розы лёгкую - не свалится подозрение, что вы что-то смыслите в шахматах.
– Поняла! Очень приятно, что вы дважды похвалили меня: за красоту и за умение переставлять шахматные фигуры, - Я накрутила волосы на палец, раскрутила - отвлекающий маневр длинноволосой. Короткостриженые девушки не повторят мой трюк.
– Я умненькая в шахматах, а в жизни меня даже бабочка капустница обманет!
Не знаю - по моему ли хрупкому плечу непосильная задача на летние каникулы.
Вы же уезжаете на гастроли в Берлин, через неделю.
– МЫ уезжаем!
– пан Новак погладил левый ус - гусар!
– Твоя виза и паспорт - действительны, мы узнавали у Андрея Ивановича.
– Родители, полагаю, не откажутся от замечательных каникул для дочки, плюс премии - триста евро за выигрыш...
– Или триста евро за проигрыш!
– я встала из-за стола, прикоснулась ладошкой к медвежьей шкуре на стене.
– Вы - охотник, пан Новак?
– Шкура не дикого медведя, а нашего любимца - Йошко!
– на глаза пана директора набежал туман грусти. Директор цирка обязан любить животных, по крайней мере - цирковых животных.
– Йошко исполнял головокружительные номера на велосипеде.
Однажды, не сгруппировался, у него закружилась голова - оттого, что номер головокружительный - я повторяю.
Упал с велосипеда и свернул шею.
– Очень печально!
– я представила, как цирковой медведь-акробат валится кубарем с велосипеда.
Переворачивается, вскакивает на задние лапы, но голова - голова на месте, потому что медведь не способен себе свернуть шею.
– Мой рыжий плюшевый медвежонок Тедди часто падает с кроватки, ему больно.
Но головка у него не отваливается.
Печально и то, что вы назначаете мне оплату, как и остальным.
Если я - чудо, находка, то положите мне скромные триста пятьдесят евро за выигрыш циркачей.
Проигрышей, надеюсь, не получится.
Наивные
Нам подсовывают самые дорогие вещички, и мы вынуждены покупать, не замечаем обмана.
Деньги текут вокруг нас.
– Да, балерины - насосы для денег!
– пан директор вздохнул, на несколько секунд погрузился в болото воспоминаний.
Наверно, подсчитывал, сколько утекло у него денег на балет.
– Если, вы, Марина не допустите проигрышей, то я обещаю вам - по триста семьдесят пять евро за каждый успех!
За спиной пана директора прошла волна восхищения: Славо и Иржи удивлены моим напором и согласием начальства.
Осталось дело за малым - за моим "да".
– Пан Вольдемар! Извините, я буду называть вас пан директор, по-русски звучит комично, из нашего древнего юмористического сериала.
Пан директор, но не пан Новак.
Слово "пан" унижает девочку, словно я ваша крепостная крестьянка.
Иржи и Славо рубили голову манекену?
У вас цирк ужасов и издевательств над куклами?
– Манекен - пешка в шахматной партии!
– пан директор опустил голову: то ли разглядывал безукоризненно начищенный ботинок, то ли прятал от меня ложь в глазах.
– В острые моменты, когда мы проигрывали, мы отвлекали внимание публики не совсем гуманным трюком - казнили пешку.
Люди обожают смотреть, когда казнят... других.
Зрители отвлекались, а мы исправляли игру, если возможно.
Если вы не доведете представление до казни, то голова очередного манекена не покатится с плеч.
Славо и Иржи - малолетние клоуны.
С ними вы не заскучаете.
От вашей команды зависит результат шахматной партии в нашем цирке.
– Я - тоже клоун?
– голос мой дрогнул листиком на ветру.
Никогда подиумная модель не выступала в цирке клоуном или, как они её называют по-цирковому - клоунихой.
– Вы! ГМ! Мэри...
– пан директор прокашлялся в кулак, и кашель - не настоящий, а театральный, для заполнения паузы. На запястье пана Новака я заметила наколку: синий купол Цирка.
– Цирк - особый Мир, придуманный и яркий!
– Не темните пан директор!
СкажИте сразу - кто я по роли на арене?
Тайная роль - шахматистка.
А для зрителей я - обезьяна?
– Обезьяна из вас никудышная, Марина, - пан директор смерил меня рулеткой взгляда. Изучал, примерял костюм гориллы.
– Неплохо задумали - обезьяна!
Оригинальное новаторство, но не в нашем ключе!
Ноги у вас длинные и они вписываются в сценарий, а не короткие мощные лапы обезьяны.
Вы... Вам...
– Мне...
– Вам отведены три роли: шахматистка - между нами тайна, гримёрша и уборщица - для зрителей, - Пан директор вжал голову в плечи, спрятал гриб головы в мох.