Цитадель
Шрифт:
Опечалился от того богач и на время задумался над моими словами.
Затем же сказал такое:
– Тогда, сотвори мне какое чудо великое, чтоб я, гостей созвав, мог им показать и воспользоваться. Давай, думай и делай. Отдыхать будешь здесь. За старца не беспокойся. За ним присмотрят другие. Ты же делом моим займись.
Сказал так, и оставил меня вместе с моим изобретением, да человеком, ко мне приставленном.
Что мог сделать я тогда?
Сел и задумался снова. Долго думал, аж
– Не спишь?- удивился он, завидев меня, сидящего на земле.
– Нет, - мотнул я головою в стороны.
– Додумался до чего?
– Думаю, что да. Но вначале отдохну немного, потом приступлю.
Сказав так, я и взаправду уснул, расположившись прямо здесь возле сооружений моих.
Проснулся около полудня и к делу сразу приступил, несмотря на некоторую усталость и голод.
Соорудил я на песке цифери большие и расположил их по кругу большом.
В центре же высокую фигуру
поставил, да так, чтобы тень от нее доставала до любой цифери, мною сотворенной из песка и глины.
– Что то такое?
– страшно удивился тот, кто мне все и задал.
– Это часы солнечные. По ним будешь время узнавать, когда тебе спать ложится, когда есть, когда вставать или гостей встречать. Все цифери разные и все времени дня соответствуют. От цифери десять ночь начинается и идет до цифери другой, в каждую пору разной. Помечать то надобно, за солнцем и тенью от фигуры той следя. Приставь человека сюда и пусть, все то соблюдает. Через год все точно знать будешь и гостей всех своими знаниями удивишь.
– А можно я то все разукрашу по-своему?
– спросил богач и посмотрел мне в глаза.
– Можно, только цифири не передвигай и делай такими же, а также фигуру
саму с места не трожь. Если захочешь заменить ее, то сделай точно такую же и в том же месте поставь. Не то часы будут неверно время показывать.
Обрадовался мой хозяин и начал оборудовать все то, как хотел.
Меня отпустил на время, но пригрозил, чтобы из городу не уходил, пока друзей своих не соберет и чудо то не покажет.
– Без тебя не обойтись тут, - сказал он мне, - если, что будет не ясно, то объяснишь.
Так и остался я в том городе аж до следующего года. Плохо мне не было от того, но и свободы было маловато.
Каждый раз, когда очередную цифирь переставляли, ко мне соглядач бежал и с собою уводил.
Боялся богач тот, чтобы часы неверно показывали, а потому всегда за мной присылал.
За год все то сделали и красивым камнем разукрасили по кругу.
Поставил я и отдельные метки, чтоб поточнее время узнавать, а также усовершенствовал свое прежнее сооружение, сам дом на круг-полушарие небольшое водрузив, а вокруг него по булыжникам такие же реки, как и по солнцу, пустив.
– Так будет
Не знаю, понял ли он меня до конца, но головой мотал и соглашался.
Так вот труд мой годовой завершился и на приглашении том я побывал.
Объяснял многое из того, что знал сам и что просто на ходу беседы моей приходило.
Был на собрании том и сам царь. Подивился он знаниям моим и тут же решил с собою увезти.
– Нечего тебе тут просиживать. Будешь подле меня суд творить людской. Раз одно можешь – значит, и другое творить будешь.
Не знал я еще тогда, что то такое суд людской, но отказываться мне не приходилось.
Все же то был царь, а не просто вельможа.
Спустя время я покинул город и был привезен царем в другой.
Старец тот при мне состоял, а потому в дороге не так скучно было.
Правда, иногда царь меня подзывал к себе и о чем-либо распрашивал. Объяснял я ему, как мог, и старался угодить, понимая, чем может на мне любое недовольство отразиться.
Ехали мы долго. Ночей двенадцать ушло. Хотя по времени тому та поездка за сущий пустяк считалась. Были пути гораздо большие, годами считывались, а не ночами.
По прибытию в город я в самом дворце паря расположился.
Был, так сказать, под рукою. Правда, уже не подносил что-либо. На то другие нашлись.
Но кое что все же для него делал. То подушку подстилал, чтоб удобнее ему слушать было, то позу изменял его, чтоб спина, либо нога не затекла.
В общем, ухаживал за ним во время наших бесед. Царь запрещал еще кому-либо находиться рядом, а посему сии обязанности возлагались на меня.
Так прошло некоторое время. Старик слепец жил под присмотром общим, так что заботиться о нем было кому и без меня.
Я же, часы возле царя проводя, начал задумываться о том, чтобы мысли свои куда-либо посущественнее изложить.
Оставить, как память, чтобы люди в веках ценили.
Стал я надгробьями заниматься и свои цитаты возводить на них.
Но вскоре конец пришел тому, так как царь работу нашел для меня иную.
– Будешь людей просвещать, - так велел он мне в один день, - даю тебе поместье небольшое. Там обустроишь жизнь свою и учеников наберешь. Пусть, поучатся у тебя, а я на то посмотрю, что из него получится.
– Чему же я обучать должен?
– спросил я у царя.
– А всему, что знаешь сам. Дело их - поймут или нет. Ты же просто обучай и верши дело свое словом. Разучи письмена какие и создай свои рукописи, чтоб по них после можно было обучаться другим. Ты же не вечен и всякое может случиться. Вот все мысли свои туда и излагай. Кроме того, подумай, как сотворить еще какое чудо, чтоб уже я мог удивить любого и преподнести твою голову в своем царстве.
Вот такие обязанности я получил от царя и стал их понемногу выполнять.