Цитадель
Шрифт:
Никакое авторство или соавторство и тем более, что-либо другое не способно отразить само время в одном определении, имеющего концепцию какого-либо принципа.
Время - это и есть само определение, ибо подразумевает под собой развитие многих в существе множества.
Итак, я продолжу свой рассказ и дополнительно укажу еще здесь на некоторую несхожесть моей "исторической" смерти и той, которую я заслужил при жизни.
Шло время. Я взрастал умом и становился
Это несколько омрачало мне самому жизнь, так как приезжие или заезжие к царю знатоки мысли сильно обижались на меня и сотворяли уже затем свои пакости.
Но я терпел все то, понимая, что веду правильно свою мысль, так как не затрагиваю ничьих интересов, в том числе, и собственных.
А это имеет огромное значение в деле определения качества протекающей мысли и в деле самих определений, выдвигаемых кем бы-то ни было.
Сомнения иногда тревожили мне душу, но поразмыслив дополнительно, я понимал свою правоту и "оскорблял" дальше деловую заносчивость рано ставших взрослыми умов.
Пришло время, когда царь действительно слег на своем царском одре. И, естественно, он позвал меня для беседы.
Я ничем не мог помочь ему в деле его болезни, а потому, прямо то и молвил.
Царь разгневался не на шутку.
– Зачем держал я тебя тут сколько времени, - кричал он в бешенстве от своего слабого здоровья.
– Затем, чтобы я людей уму обучал, - так отвечал я ему и был по-своему прав.
– Ты должен мне помочь, - жалобливо попросил царь, очевидно, думая, что я просто не хочу его исцелить.
– Не могу того сделать, - ответил я ему, - то болезнь неизлечимая уже. Никто не сможет тебе помочь. Очисть свою душу и приготовсь к смерти.
– Как смеешь мне такое говорить, раб?!
– воскликнул царь и тут же заключил меня под стражу, - возьмите его и посадите за решетку. Ту, что он сам сотворил. Пусть, попробует оттуда вызволиться, - и царь слабо засмеялся.
– Это тебе не поможет и не спасет, - сказал я на прощание.
– Ведите его, - сказал царь и уже не смотрел в мою сторону.
Так я оказался за решеткой и по день смерти царя там просидел.
Никто ему действительно не помог, даже известные на то время светила-врачеватели.
Дошел и до меня черед, когда начал последующий царь в делах своего предшественника разбираться.
– За что сидишь?- спросил он меня.
– За ум свой, - ответил я просто.
– Это тот учитель, - объяснили царю рядом стоящие и отступили в сторону.
– Так это ты царю смерть предсказал?
– Да, я, - честно признался я и посмотрел тому в глаза.
– Что ж, - гневно молвил новый, - будешь сидеть здесь извечно. Пока моя очередь не наступит. Да, думаю, не скоро то случится. А?
–
– Не смейся, - оборвал я его и тут же добавил, - смерть твоя рядом стоит за твоею спиною. Обернись и посмотри на нее.
Царь в ужасе повернулся, но никого, кроме своих подчиненных, не увидев, рассмеялся снова.
– За слова твои выжгу на голове твоей имя еще раз. Будешь знать, как против царя идти и клеветать, - и он тут же дал распоряжение сделать то своей страже.
Спустя время подвергли меня еще одной пытке и после освободили.
– Царь велел тебя отпустить, - сказал один стражник и отступил в сторону.
Я обошел свою клеть, затем вышел из нее и сказал:
– Будет не один здесь сидеть и болью томиться. Жаль, что придумал то. Не знал, что для этого будет изготовлено. Передайте царю, что я его благодарю за содеянное и смерть ему нескорую обещаю.
С теми словами я и ушел. Воротился домой вначале, а затем зашел к другу одному за советом.
– Уезжай или уходи, - сказал он мне в разговоре, - слыхал я, что царь нарочно тебя отпустил. Чтоб народ зла на него не держал. Но другим ухом слышал, что убийца тебя подстерегает. Будь осторожен. Не понравился ты новому царю. Видно ум твой ему не надобен.
Поблагодарил я товарища и ушел в надежде, что то не сбудется и я успею уйти.
Пришел домой и часть вещей в котомку уложил. Самое главное для себя собрал и уже хотел уходить, как вдруг, ясно почуял, что кто-то у меня за спиной стоит.
– Пошли отсюда, - сообщил мне бас незнакомца, и я повиновался.
Вышли мы на порог и тут жизнь моя, ниточка ветхая, и оборвалась. Стукнул он меня чем-то по голове, затрещало что-то внутри и разорвалось. Кровь носом хлынула, ртом немного и я задохнулся.
Еще лежал, как душа моя вверх всплыла и над телом вскружила. Видел себя и видел убийцу того. Затем сила какая-то меня подняла и унесла с собой.
Ну, а дальше уже не знаю. Многое происходило и к описанию сему не относится.
Если бы и мог, то особо не передал бы. Слишком сложно все то объяснять и в словах моих изъяснений уже устарело.
Так вот я и погиб. От руки того палача, что царя последующего по моему приговору казнил.
Все иные смерти, что мне приписывают, я отрицаю.
Рассказал, как то случилось и на том все.
Может, кому и выгодно было то в свете ином представить, да мне самому незачем.
Как было - так и показал на суде божьем, что после смерти моей состоялся.
И смерть та была для меня настоящим исцелением. Понял я к тому времени уже многое и вряд ли был смысл прозябать на земле далее в теле том, обозначенном знаками со всех сторон и на самом лбу высеченными.