Цивилизационные мифы Европы
Шрифт:
Восстание желтых повязок в Китае является безусловным следствием беспредела властей по отношению к своему народу. Восставшие не читали «декларацию о правах человека и гражданина», они просто хотели жить лучше. А жить лучше в их представлении – это стать богатыми. То есть занять место тех, кто их притеснял. Или хотя бы отомстить за угнетение и страдания.
Знаменитые еврейские войны против римлян привели к тому, что евреи были рассеяны по миру, а их святыни разрушены и разграблены. Евреи хотели добиться свободы, равенства и справедливости, но… исключительно только для себя. Они хотели быть господами, как и римляне. Они не отрицали рабство.
Удивляться нечему – всем известен универсальный революционный метод: отобрать и разделить среди товарищей по «поровну», то есть по справедливости. Другими словами отобрать у тех, кто богаче (врагов), и разделить среди тех, кто беднее (своих). Слово «товарищ» происходит от слова «товар». Именно тех, кто награбленный товар делили между собой, изначально называли товар-ищами.
Таких примеров борьбы, восстаний, войн за «свободу и справедливость» множество. Насилие порождает насилие. И каждая сторона конфликта отстаивает «свою справедливость». Одни – право на власть и сохранение хорошей, сытой жизни. Другие – на улучшение жизни и приобретение власти и благ.
Современные рабы – образованные люди. Они сами находят себе хозяина и торгуются с ним об условиях рабства. Их никто не бьет плетью, но именно они приносят добавочную стоимость тем, кто имеет реальную власть. Но так устроен мир человека – он хочет иметь больше необходимого и лучше достаточного.
Кромвель объединил влиятельных англичан в борьбе против Карла 1, которые разорялись от произвола абсолютной монархии и требовали независимости законов от воли монарха. Кромвель не помышлял сделать крестьян равными дворянам. Нет, он ограничил абсолютную власть короля до уровня здравого смысла дворян. Во всяком случае, после Кромвеля богатые англичане могли спать спокойно, потому что получили судебную защиту от посягательств на их частную собственность. Произвол и бесправие относительно бедных столетиями продолжалось и после Кромвеля.
Американцы убеждены, что первый американский президент Джордж Вашингтон в 1787 году, подписывая декларацию прав человека, стремился предоставить равные возможности всем гражданам. Возможно. Но давайте вспомним, как это было на самом деле.
После принятия конституции еще более 70 лет в США существовало рабство.
А дискредитация граждан по цвету кожи, имела место быть более 150 лет. И только к концу двадцатого столетия куклус-клановцы перестали вешать негров.
В первом «демократическом» голосовании по выбору первого президента США приняли участие 2% населения страны.
Женщины не допускались к голосованию в США до 1925 года, то есть сто тридцать пять лет после подписания декларации.
Ключевой вопрос: кому и какие возможности предоставила конституция США, если в первом голосовании по избранию президента приняли участие всего два процента взрослого населения? Ответ: тем, кто возглавлял борьбу за независимость, в результате которой получил власть в государстве. Эту власть надо было каким-то образом еще и удержать. Конституция, поправки к ней, структура голосования, избирательный ценз и прочие «свободы» придуманы для обеспечения легитимности власти.
Поверхностный взгляд на жизнь тем и хорош, что не замечает истоков. Его достаточно, что бы жить как все. Когда всем хорошо. Но в эпоху перемен, чтобы понять истоки происходящего, необходимо видение и
Если дом вора или бандита большой и красивый, а изнутри – чистый и удобный, это еще не значит, что там живут хорошие люди!
Давайте разберемся, почему большинство людей встали под знамя красивых фраз. Почему свою естественную борьбу за выживание, за лучшее место под солнцем, за безопасность семьи и страны, борьбу против захватчиков и против природных аномалий люди обозначили мифом о свободе, равенстве и братстве? Почему люди из поколения в поколение увлекаются этим мифом, увеличивая свои страдания?
Во французской «Декларации прав человека и гражданина» читаем: «Свобода состоит в возможности делать всё, что не наносит вреда другому».
Равенство определяется следующим образом: «Все граждане равны перед ним (законом) и поэтому имеют равный доступ ко всем постам, публичным должностям и занятиям сообразно их способностям и без каких-либо иных различий, кроме тех, что обусловлены их добродетелями и способностями».
И братство: «Не делай другим того, что не хотел бы получить сам; делай по отношению к другим такие благие поступки, какие хотел бы по отношению к себе».
При первом прочтении, практически у каждого возникает ощущение восприятия правды. Эти слова не вызывают противодействия здравого смысла и разума. Более того, если сегодня эти слова воспринимаются как норма, как само собой разумеющее утверждение, то двести лет назад эти утверждения вызывали у одних возмущение, а у других восхищение и руководство к действию. Почему?
Почему через двести лет эти социальные нормы распространилась по всему миру? Почему количество приверженцев свободы, равенства и братства растет в геометрической прогрессии, а противников этих мифов уменьшается в арифметической прогрессии? И что в этих фразах при внимательном их рассмотрении вызывает сначала удивление, а потом – недоумение?
Верующий человек сразу обратит внимание на то, что практически все определения имеют христианский оттенок. Однако, христианский смысл в них смещен. Куда? В сторону противоположную вере в Бога.
Подавляющее количество людей в Европе и Америке были христианами, и поэтому христианская риторика революционеров была не только уместна, но и необходима для распространения своих идей. Ложь этих фраз проявляется сразу, когда во время революции народ, нисколько не беспокоясь о формулировках и смыслах, вешает и распинает служителей церкви и при этом устраивает карнавалы, олицетворяющие идиотизм и мракобесие христианской веры. Современное карнавальное торжество атеистического прогресса, проявляется в виде публичного истерического веселья и танцев, которые очень скоро превращаются в сексуальные оргии или в национал-социалистические погромы.
То есть формулировки свободы, равенства и братства (да и все остальные понятия социалистов и демократов) по форме чуть ли не Божьи заповеди, а по сути исключающие Бога за рамки социального прогресса. Возьмите и прочитайте знаменитый когда-то «Кодекс строителя коммунизма» - он практически списан с христианских заповедей.
Вместо Бога революционеры установили закон. Равенство всех перед Богом превращается в равенство всех людей перед законом. Но прежде чем «уравнять» всех перед новыми законами, революционеры разрушают старые нормы и правила. «Мы свой, мы новый мир построим. Кто был ничем, тот станет всем».