ЦИВИЛИЗАЦИЯ МАДОННЫ

Иванов Анатолий Михайлович

В своем учении о предопределении Августин вводит в христианский обиход античную Судьбу, хотя и называет ее для приличия «божественным Провидением». Но Судьба не имеет ничего общего ни с Провидением, ни с Промыслом — ни божьим, ни рыбным, ни каким-либо другим отхожим промыслом. Никаких осмысленных импульсов свыше не исходит. Люди либо поддаются тупому гипнозу Всевышней Рептилии, заставляющему их делать разные глупости, например, залезть на столб и сидеть на нем 17 лет, либо зависят от изменчивых симпатий женских божеств высшего защитного слоя. И государства тоже. По Августину, успех и владычество римлян были наградой, ниспосланной им Богом за их нравственные доблести. Мы

уже касались вопроса о том, какое именно божество покровительствовало римлянам, и пришли к выводу, что это был вовсе не христианский Бог, но Августин оказал ценную услугу Данте, когда тому понадобилось обосновать тезис о богоизбранности римлян — удобней было сослаться при этом на католического святого, а не на язычника Вергилия.

Но, согласно тому же Августину, Рим понес кару за свое греховное прошлое. Но кара эта отнюдь не была «высшей мерой». Истинным градом божьим на земле становится Церковь. Она целиком и полностью сливается с «истинным Римом» — «мировой божьей державой». Эта идея очень понравилась руководителям именно римской церкви, и ее стал усиленно популяризировать папа Григорий I (590–604).

Но человек финикийских кровей только и был способен на то, чтобы родить голую идею. А чтобы она обросла плотью, нужно было восстановить идейную преемственность с античным миром, а также кровное родство с ним.

Главный тезис книги Ивана Бло «Наследие Афины» заключается в том, что правильней говорить об эллино-христианской, а не об иудео-христианской цивилизации. Но цивилизация, о которой идет речь, стала такой, какой хотел бы ее видеть г-н Бло, не сразу и не целиком.

Связь времен

Прерванную связь времен взялся восстановить Св. Бенедикт Нурсийский из племени сабинян (р. в 480 г.). Среди хаоса и резни, он приступил к делу, определившему весь ход развития христианской цивилизации: в разоренной стране, которую раздирали на части варвары и христиане, начался систематический поиск рукописей классической эпохи. В бенедиктинских монастырях укрывали даже античные статуи. Аббат Эйнхард пользовался в качестве печатки античной геммой с изображением обнаженной Венеры (возможно, это был самый священный предмет в его монастыре).

Эрнст Крик, который очень высоко оценивал деятельность бенедиктинцев, считал символичным, что монастырь в Монте-Кассино был основан в 529 году, когда Юстиниан, император обмусоленной слезливыми православными историками Византии, закрыл Афинскую академию, а также тот факт, что этот монастырь размещался на развалинах бывшего храма Аполлона. По мнению Э. Крика, он стал образцом на многие века, первым шагом к воплощению Civitas Dei Августина.

Монастырь в Монте-Кассино был разрушен в 884 году арабами, в 1046 году — норманнами и в 1943 году — американской авиацией. Все враги цивилизации отметились здесь: мусульмане, нордические варвары и американцы.

Именно благодаря бенедиктинским монахам христианский Запад получил представление о трудах Платона и Аристотеля, Пифагора и эллинистов Александрии до того, как стали известны сочинения мусульманских ученых-посредников.

«Только благодаря Святому Бенедикту и его преемникам христианское учение восприняло греческую традицию», — такой вывод делает французский исследователь Л. Шарпантье.

Но он идет в своих выводах еще дальше. Если Святой Бенедикт сохранил для христианства сокровища античной мысли, то Святой Колумбан, ирландец по происхождению, подарил, как говорит Шарпантье, христианству сокровища кельтские.

Л. Шарпантье пишет далее о духовной близости религии друидов к христианству, в частности, о том,

что девственной Матери Божьей христиан в кельтской мифологии соответствует рождение Мерлина от Девы. Ирландия, по выражению Шарпантье, была христианской «в друидическом понимании». Из Ирландии «друидическая концепция христианства» распространилась на Галлию. Именно там произошло сближение, а потом слияние Ордена Бенедиктинцев и ордена Святого Колумбана. «Бенедиктинские монастыри, — резюмирует Л. Шарпантье, — пришли на смену коллегиям друидов».

Спустя 500 лет на ту же сцену выступает новое действующее лицо — Святой Бернар Клервосский. Л. Шарпантье приводит легенду об иконе Черной Богородицы в церкви Сен-Ворль города Шатийон на Сене. Согласно этой легенде, Святой Бернар во время молитвы однажды потребовал: «Докажи, что ты мать». Мария надавила на грудь свою, и три капли молока оросили губы Бернара. Аллегория эта, по мнению Шарпантье, может означать, что Бернар, вскормленный молоком Черной Богородицы, проник в глубочайшие истоки традиции друидов.

Так это или не так, но именно Святой Бернар, будучи ревностным почитателем культа Марии, создал литургический термин «Нотр-Дам». Богоматерь для него была вовсе не женой Иосифа, а супругой божественного Слова.

В уставе Ордена Тамплиеров, написанном Бернаром Клервосским, есть такие слова: «Труд сей совершили вместе с нами Damedieu и Спаситель наш Иисус Христос». Л. Шарпантье в затруднении: как перевести слово Damedieu? Как Господь Бог или Богоматерь? Тамплиеры давали обет Деве Марии. Но Черная Богоматерь, вскормившая Бернара своим молоком, совершенно не похожа на Деву-избранницу, отмечает Шарпантье, наряду с тем фактом, что в приведенной формуле Христос стоит лишь на третьем месте.

В упоминавшемся романе Жана Парвулеско «Свидания в Озерном замке» есть глава, которая называется «Тайная религия «Акведука». Название этой главы навеяно приводимыми в ней цитатами из Святого Бернара, в частности, его словами: «Воля Божья в том, чтобы мы имели все через Марию», и пояснением к ним, в котором Мария сравнивается с «акведуком, через который приходят к нам все воды небесные». Когда в этой связи говорится о Марии, поясняет автор, речь идет лишь о приспособлении к нашим временам глубоко оккультной идентичности некоей личности божественной природы, которая, меняя имя и даже онтологическое состояние, целиком оставалась Самой Собою. В древние времена та, которую мы сегодня называем Марией, звалась иначе, но это была та же самая личность, Супруга Единого Бога.

С незапамятных времен существовала особая, совершенно тайная религия, внешне прикрытая различными дезинформационными вариантами. Это религия той, кого мы сегодня называем Марией, но изначально у нее было другое тайное имя.

М. Серрано не раз ссылается на работы Л. Шарпантье, хотя и порицает его за антигерманские настроения, а также на исследования Отто Рана по истории катаризма. Картина в описании М. Серрано выглядит следующим образом:

«Катары не возражали против т. н. куртуазной любви, любви трубадуров. Утверждают, что именно они вдохновляли всю эту литературу и испытания, связанные с посвящением, которые включали в себя эзотерическую практику любви трубадуров, т. н. провансальской любви, а также «минне», любви германских трубадуров-миннезингеров, которые воспевали «воспоминания о любви, утерянной в начале времен». Слово «трубадур» означает «тот, кто находит» (от глагола trovare — находить), в данном случае, обретает нечто утраченное. Говорили, что первый трубадур открыл этот тайный закон любви, сидя под веткой золотого дуба. Ему указала его некая птица… Имя первого трубадура было Ясон.