Civilization

Коллингвуд Виктор

Конечно, мои возможности в этом плане сильно ограничены. Я в прошлом юрист — и могу подсказать что-то в законодательстве. Могу с уверенностью заявить, что законы Миттании– одни из самых продвинутых в этом мире. А вот точные науки — увы, тут похвастаться нечем. В математике я помнил (и рассказал философам) 4 действия — сложение/вычитание, умножение/деление, теорему Пифагора, навсегда въевшуюся в память, степени и корни, дроби. И все. Помню, что есть какие то логарифмы и интегралы, но что это такое и зачем нужно — увы.

Большим открытием для них

оказалась возможность постройки арок — сводчатых перекрытий, где камни создают «потолок», зажимая друг друга. Оказалось, что тут такого не знают. Возможно, тому виной частые землетрясения, не располагавшие к экспериментам в строительстве.

Довольно быстро они поняли принцип рычага — чем длиннее рычаг, тем меньшую работу он сделает, но тем больше будет сила, с которой он работает — и то, что это можно применить в военных машинах.

Вполне успешно зашел и закон Архимеда — в ближайшем бассейне мы, налив его до краев, сделали несколько экспериментов, помещая туда камни и взвешивая вылитую воду. Я, кстати, и сам не сразу понял, как это работает — камни надо не кидать в бассейн, а сделать небольшую лодочку и помещать в нее.

И чтобы хоть как-то развивать науку, я создал Научный совет Митты — Совет мудрецов. Разрозненные кружки философов теперь объединены в одну структуру, куда я буду подкидывать денег на исследование, задавать им нужное направление и иногда — очень редко — «пропалывать сорняки».

Итак, расставив научные приоритеты, организовав, наконец, Академию, определившись с финансированием и установив строжайшие запреты — вплоть до смертной казни — за лженаучные изыскания, я отправился в стасис с чувством исполненного долга. Уж теперь у нас наука попрет!

Но это не точно.

Глава 40

Ход 50

Прошло 710 лет.

И снова — обычный ритуал подготовки к выходу из капсулы. Осматриваю новую одежду, вывешенную у выхода из моего модуля на гибкой бамбуковой подставке. Ну что же, неплохо. Ткань стала лучшего качества, более плотная и приятная на ощупь. Намного ярче стала окраска — глубокий однородный цвет, какой-то новый оттенок зеленого. Что интересно, окрашена не только ст’ола, но и рубашка — пастрон. Раньше рубашка всегда была белой.

Взглянув на встречающих, я увидел, что новая мода коснулась всех — теперь носят цветные рубашки. Более того, некоторые теперь носят и штаны! Несомненно, это влияние атлассцев.

Удивили и предложенные яства. Вроде бы те же баранина, свинина, рыба, фазан, но — совсем другие на вкус! Над столом витали ароматы далеких стран, полузабытые, но все же знакомые! Вот тут — черный перец. Тут — тмин. Там — корица.

Что же, на рынках Митты появились пряности. Раньше у нас из бакалеи был чеснок в огромных количествах, укроп и орегано, и еще какие-то странные травы. А теперь — просто гастрономический взрыв! И это прекрасно.

Впрочем, не все тут еще

умеют использовать по назначению. Это я понял, когда принесли рыбу, приправленную…ванилью! На мои недоуменные вопросы атуры ответили, что так повара перебивают запах рыбы, который многим не нравится. Мне, четко ассоциирующему запах ванили с выпечкой, это показалось просто диким.

Итак, ознакомимся с лентой событий. Война между бывшими союзниками затихла. Никто не одержал победы — стороны просто прекратили активные боевые действия, опустошив обширные пространства у своих соперников. Последние годы все боевые действия состояли именно в грабительских походах, причем все большую роль играли дромадеры и конные всадники — они могли действовать быстро.

И теперь меня ждало посольство Исаврианской лиги. Они желали заключения формального мира с Миттанским союзом и установления политических и межрелигиозных отношений.

Прежде чем принять их, я встретился с делегатами Миттанского союза. Не прожив последние годы их бедами и свершениями, я не считал себя вправе что то решать, не ознакомившись детально с текущим положением дел. Для совещания я вызвал своих «министров» и пригласил главу Союза — суффекта Митты. Это был немолодой, сухопарый аристократ из дема Маджено. Мода брить голову отходила, и он носил длинные полуседые волосы и небольшую бороду. Звали его Анхелат фило Эмеро дем Маджено.

— Кто теперь состоит в Миттанском союзе, а кто — в Лиге? — спросил я своих министров.

— В Союзе остались Адажион, Кохинхин, Керкерон, Термер, Агаде, Хастер, Сфетта, Ангунта, Антедона, Гаргатта, Кермал, Палетта, Спехей, Суфенг и Ма-рао.

В Лигу перешли Арсинойя, Ценина, Сураджа, Эррио, Стабия, Аримия, Велабр, Камерия, Келера, Кибела, Плектат, Перебия, Кабирия, Умбара, Аквилены, Гармоста и Копаида. Города Ауриен, Балахер, Хессаора, Гезар теперь независимые — они не входят ни в одно из объединений, и заявляют о нейтральности.

Так-так. Получается, крупнейшие города остались за нами. У мятежников — в основном, провинциальные центры, не имеющие ни развитой торговли, ни промышленности.

— Хорошо. А что у нас с военной силой?

— У нас имеются 12 морионов копейщиков, 10 морионов ассигаров, 6 ал атлассцев, 5 эскадронов миттанской конницы, и 5 отрядов сайонов. Также есть 60 жнецов, 35 скорпионов, 20 катапульт. У них — 9 отрядов ахайров, 5– конницы, 14 морионов копейщиков. Видимо, имеется 2–3 дюжины жнецов и столько же скорпионов, и некоторое количество осадных машин.

— Есть ли сторонники навигитов в наших городах?

— Большинство переехали в города Лиги. Но некоторое количество еще есть. В Митте их примерно 1/16 от всего числа жителей, но это только те, кого мы знаем, возможно, что их больше — 1/10 или даже более.

— Что Совет Союза предложит делать? Вы же уже обсуждали вопрос о мире на народных собраниях?

Министры как-то криво усмехнулись.

— Ваше святейшество, народные собрания уже не играют той роли как прежде. Все решают нобили.