Coi Bono? Повесть о трагедии Гуш Катиф
Шрифт:
– А теперь? Что я делаю в твоей жизни теперь?
Рита взглянула на Виктора краем глаза и улыбнулась.
– Какое розовое утро! – сказала она.
– Это из-за солнца, – Виктор тоже улыбнулся.
На склонах дальних холмов показались ряды построек.
– Кфар-Даром! – сказал Виктор.
– Солнце – оно всегда? – спросила Рита.
– Зимой – редко. Не всё бывает всегда…
– А твои глаза?
– Круглый год.
– А твои плечи?
Виктор не ответил. Вглядываясь в постройки на склонах
– Мне страшно! – вдруг сказала Рита.
– Это пройдёт.
– Ты так думаешь?
– Должно пройти…
– Я постараюсь написать хороший репортаж.
– Конечно, если только… – Виктор замолчал.
– Если что?
– Если только сумеешь объяснить, на чём мир держится…
Рита вдруг оживилась. Попросила:
– Пожалуйста, повтори, что ты сказал!
Виктор повторил:
– Репортаж удастся, если сумеешь объяснить своим читателям, на чём держится мир…
Сбросив с руля руки, Рита захлопала в ладоши.
– Господи, Виктор, какой же ты умница!
– Держи руль! – вскрикнул Виктор. – Ты убьёшь нас…
– Ни за что! «На чём держится мир?» – отличный заголовок…
– Опоздала… – сказал Виктор. – Под таким заголовком написана книга. Целая книга …
– Кем? – разочарованно спросила Рита.
– Хорошим писателем, – ответил Виктор, Ицхаком Мерасом.
– Ну, и на чём же?
– Что?
– На чём держится мир у хорошего писателя?
– По его мнению – на любви…
– Ну, да, – одобрила Рита, – раз так, то он и вправду хороший писатель… А у тебя?
– Что у меня?
– На чём держится мир, по-твоему?
– По-моему, на страданиях.
– Не на любви? – удивилась Рита.
– Любовь – сродни страданиям.
– Замечательная мысль…Возможно, с неё начну первое предложение своего репортажа…
– Почему бы нет? Только прежде тебе придётся уяснить самой себе, на чём держится мир.
– Вот как? – повернув руль, Рита съехала на обочину дороги. Машина встала. Не убирая ногу с педали тормоза, Рита наклонилась к Виктору и, сомкнув на его шее руки, прошептала:
– Уже уяснила! Уже…
Виктор закрыл глаза.
– Не закрывай! – попросила Рита.
Открыв глаза, Виктор взял руку девушки и прижался к ней губами.
– Что? – спросила Рита.
Виктор поднял голову.
– Что? – повторила Рита.
Виктор напомнил: «…и на голубых жилках твоей руки я прочту наше будущее, которого вчера ещё не было».
– Прочитал? – не убирая руку, проговорила Рита.
– Прочту! – ответил Виктор.
– Сейчас ты поэт или философ?
– Сейчас – поэт!
– Ну, да, точно как Ибн-Гвироль!
Виктор возразил:
– Ибн-Гвироль на бензоколонках не трудился…
Рита освободила педаль тормоза и выжала сцепление. Теперь дорога, обогнув
Виктор подумал о дяде: «Старик, увидев меня на крыше синагоги, страшно удивится. А может, нисколько не удивится? Скорее всего, что не удивится…Возможно, он даже догадается помахать мне рукой…»
– Сейчас покажутся ворота, – сказал Виктор.
– Те самые? – спросила Рита. У неё были усталые глаза и усталый голос.
– Те самые, – Виктор вспомнил о polic и о сидящей на постели Анне, а потом отругал себя, вдруг подумав, что, выезжая с бензозаправочной станции, не попрощался с котом Барсиком.
– Я волнуюсь, – сказала Рита. – Кажется, я очень сильно волнуюсь.
– Думаю, что твои читатели тоже… – отозвался Виктор.
– Я расскажу о людях Кфар-Даром правду.
– Дай-то Бог! – Виктор вспомнил о бородатом поселенце, который убежал из Кфар-Даром с женой и детьми ночью. – Рассказать правду – самое трудное… Люди – они разные, и у каждого правда своя… Одни ищут её смело, истово, другие – подчиняются данности времени или повергают себя в пучину грёз, иллюзий и мифов…
– Зачем в пучину?
– Не знаешь?
– Об этом знают только философы… – отмахнулась Рита.
– Не философы, а психологи, – возразил Виктор.
– Что же ведомо психологам?
Виктор коснулся кармана, в котором лежала губная гармошка.
– О защитных реакциях слышала? – спросил Виктор.
Рита тихо вздохнула.
– Мой профессор Левин говорит, что наша действительность требует того, чтобы мы убрали из современного словаря некоторые отжившие, потерявшие свой первородный смысл слова Кто, если не учителя, писатели и журналисты, обязаны учесть это… Ты учитываешь?
Рита не поняла. Спросила:
– Какие убрать слова?
– Такие, например, как «справедливость», «честь», «совесть»…
– Что-то в этих словах не так?
– Старые они… Отмирают…
– Ты так считаешь? – Виктор покраснел.
– Ладно, – сказал он, – эти три слова пока оставим в покое…
– Слава Богу, – облегчённо вздохнула Рита.
Виктор задумчиво посмотрел перед собой.
Потом Рита сказала:
– Только бы в Кфар-Даром не случилась бойня… Там может случиться бойня?
– Может…
– А может, и нет?
– Может, и нет…
– Хорошо бы, если нет…
– Да, так было бы гораздо лучше… Как бы там ни было, я должен быть там…И я, и полстраны…
– Ты уверен?
Виктор покачал головой.
– Есть вещи, которые нельзя объяснить, и есть вещи, которых объяснять не надо…
– Понимаю…
И вдруг, кивнув на дорогу, Виктор прошептал:
– Гляди!
– Вижу! – Рита сбавила скорость.
Впереди, метрах в двухстах от них, четыре полицейских автобуса и две санитарные машины перекрыли дорогу.