Coi Bono? Повесть о трагедии Гуш Катиф
Шрифт:
– В шатры нечестия?
– Шатры нечестия? О чём ты?
– Позавчера учитель зачитал нам псалом, где сказано: «Желаю лучше быть у порога в доме Божьем, нежели жить в шатрах нечестия» [5]
– И что с того?
– Давай не пойдём в шатры нечестия.
– Сегодня евреи живут не в шатрах, – сказал Лотан.
Оторвав взгляд от окна, Идо вопросительно посмотрел на отца.
– Папа, почему приходят несчастья?
– Я думаю, их кто-то вызывает, –
5
Библия. Псалом 83.
– Правда?
– Я так думаю…
– Кто бы это мог быть? – спросил Идо.
– Наверно, те, кому это надо, – ответил Лотан.
– Разве несчастья кому-то нужны?
– Наверно…
– Мы уйдем надолго?
Лотан привлёк сына к себе и сказал:
– Пока не вернёмся…
Идо услышал, как у отца стучит сердце.
– Ты боишься, папа?
Лотан не ответил.
Прижавшись спиной к ножке стола, полковник не переставал разглядывать свои руки.
– Я думаю, что мама боится, а мой дедушка даже очень боится, – сказал Идо.
– Твой дедушка не боится, – сказал Лотан. – Он никогда не боялся…
Идо посмотрел на отца долгим пытливым взглядом.
– Тогда от кого он под столом прячется?
– От себя, – сказал Лотан и прикусил губу.
Бензозаправочная станция. 17-ое августа, 6-15.
В этот час бензозаправочная станция была тесно заполнена автомобилями, украшенными оранжевыми ленточками, и Дулько, сохраняя на лице мрачный вид, суетливо маневрировал между машинами. Солнце стояло вполне высоко, и было ясно, что день будет сухим и жарким.
Спрыгнув с велосипеда и прижимая к себе привезённое из Беер-Шевы запасное колесо, Виктор направился к стоящему у забора «Фиату».
«Привет!» – по дороге Виктор поздоровался с котом Барсиком, но тот, будучи занят санитарной работой, на приветствие не откликнулся. «Привет!» – обиженно повторил Виктор. Продолжая облизывать себя с невероятной энергией и даже яростью, Барсик на мгновенье голову приподнял, однако, как оказалось, лишь затем, чтобы оценивающе-вдумчивым взглядом осмотреть своё тело и убедиться, что на белоснежной поверхности незамеченных пылинок не осталось.
Выйдя из машины, Рита стала молча наблюдать за тем, как Виктор возится с колесом.
Подошёл Дулько.
– Терпимо! – сказал он, взглянув на Риту.
– Что? – не поняла Рита.
– Если спрашиваете, как поживаю, то терпимо…
Рита вяло пожала плечами.
– Я не спрашивала, как поживаете?
– Разве? – удивился Дулько. – Я всегда спрашиваю… По утрам человеку приятно, если его спрашивают, как он поживает.
Рита рассмеялась.
– Как поживаете? – спросила она.
Лицо Дулько
– Я же сказал, что терпимо!.. Только сегодня день какой-то сумасшедший…
Виктор обернулся, молча взглянул на Дулько.
– От лоботрясов покоя нет… – уточнил Дулько и кивнул в сторону парней, которые, не отходя от своих автомобилей, забавно трясли лбами и горячо молились. По бензозаправочной станции разносилось: «В день скорби моей взываю к Тебе, потому что Ты услышишь меня» [6] .
– А у тебя к Нему просьб нет? – спросил Виктор.
6
Псалом 85, молитва Давида.
– Просьб никаких, – ухмыльнулся Дулько. – Разве только вопрос… Мой батя говорил, что, если время от времени его задавать, то сильно душу облегчает…
– Вопрос? – удивился Виктор. – Ну-ка, изреки!
Дулько изрёк: «Если ты, Господи, не отпустишь нам грехи наши, кто тогда останется праведен?»
Виктор задумчиво огляделся вокруг.
– А у тебя? – спросил Дулько.
– Что у меня?
– Вопросы будут?
– Будет! – сказал Виктор. – И тоже один…«Cui bono?»
– Что? – не понял Дулько.
– Отойди! – Виктор сощурил глаза.
Услышав в голосе Виктора угрозу, Дулько отошёл.
– Можно трогаться! – покончив с колесом, сказал Виктор.
Рита молча взялась за руль, спросила:
– Думаешь, Он существует?
Виктор допускал, что когда-то Бог был, но потом, по какой-то никем не установленной причине, Его вдруг не стало – другого объяснения положению вещей в последние пять-шесть веков Виктор не находил…
– Спустя час узнаю… – ответил он.
Рита повернула ключ зажигания.
Вначале дорога тянулась вдоль пологих склонов коричневых холмов, а затем выглянула равнина с редкими худыми деревцами олив и островками выжженной солнцем травы. Небо покрылось нежной голубизной, в раскрытые окна машины проникало едва ощутимое дуновение ветра.
«Замечательно, что ночью «Фиат» получил лёгкое ранение», – подумал Виктор.
– Чему ты улыбаешься? – спросила Рита.
– Не знаю.
– Знаешь.
– Почему ты так думаешь?
– По твоему лицу видно.
– Сильно глупый вид?
Рита кивнула.
– Такой вид у моего лица не всегда, – заверил Виктор.
– Продолжай, – попросила Рита, – улыбайся!
– Даже в это утро?..
Рита помолчала.
– Всё равно – улыбайся! – сказала она потом.
– Ладно, – мрачно проговорил Виктор. – В Кфар-Даром я познакомлю тебя с моим дядей полковников. Он немного чудак…Ты не голодна?
– Совсем чуть-чуть.
– Мы вместе позавтракаем, и ты увидишь, какой он чудак…