Contra Dei 2

Коллектив авторов

В данном случае я не считаю это необходимым.

WARRAX. АНАЛИЗ ИНТЕРВЬЮ

Насколько мне известно, ещё никто не предпринимал попытку анализа восприятия сатанизма у сатанистов. Точнее, такая попытка была — James R. Lewis [115] (University of Wisconsin, Stevens Point, USA), но там принимались ответы от любого, кто заполнит анкету. [116] А, как известно, «являться» и «называть себя» — это не одно и то же. Кроме того, автор опроса не является сатанистом, и его интересовали внешние, социумные проявления. Для редакции же CONTRA DEI интерес представляют как раз внутренние, глубинные общности и различия.

Исходной целью опроса являлось исследование темы «есть ли у сатанистов что-то общее по сути», то, что позволяет классифицировать их как отдельную группу?

115

James R. Lewis, Who Serves Satan? Demographic and Ideological Profile, Marburg Journal of Religion, Vol. 6, No. 2 (June 2001)

116

Это подтвердил и сам Джеймс Льюис в ответ на запрос

Для минимализации риска получения данных от не-сатанистов предложения заполнить анкету высылались исключительно личным знакомым (опрос составляли и проводили Hateful Bruxa и я), чьё право себя так называть мы могли гарантировать каждый со своей стороны. Дополнительно при получении ответов интервью вычитывалось другим — не тем, кто отправлял запрос, на предмет «можно ли на основании ответов утверждать, что отвечавший — сатанист». Все интервью таким образом прошли двустороннюю проверку (ни одного отвода не было). В отдельных случаях мы уточняли у интервьюируемых трактовки отдельных терминов и тезисов; все ответы, приведённые в журнале, согласованы с их авторами в том числе и по форме выражения.

При отборе тех, кому мы отправляли запрос, насколько это возможно, учитывалась репрезентативность — т. е. проводился максимально возможный охват представителей различных «течений» — от сугубых интеллектуалов и до «истинно трушных» блэкеров. Мы не выявляли «самую верную трактовку», мы искали общее, то, что от Сатаны.

Общее количество интервьюируемых — 25. [117] Конечно, это сложно назвать адекватным количеством для статистических исследований, но мы и не собирались строить гауссианы по каким-либо параметрам. Все задаваемые нами вопросы не подразумевали количественных ответов и были направлены на выяснение «присутствует нечто или нет», а слегка беременным быть всё же нельзя. Тем не менее, если на дихотомичный вопрос ответят одно и то же 25 человек, то вероятность такого совпадения (если выбор случаен) — 1/2²⁵, а если учесть ещё и количество вопросов — то случайное совпадение можно всерьёз не рассматривать. Конечно, отвечавшие не отвечали строго одинаково; но нас интересовала именно суть, а не форма ответа — анализ, проведённый мной ниже, исходит именно из такой концепции.

117

После того, как я по причинам, не имеющим отношения непосредственно к сатанизму, счёл невозможным какое-либо общение с H. Bruxa, двое из тех, кто ранее давали интервью, отозвали их назад с заявлением, что они давали его лично H. Bruxa и никому другому (и не журналу, соответственно). С моей точки зрения — очень странный подход, но в данном случае это не вредит Делу: в анализе я эти интервью всё равно буду учитывать. Информация приведена для того, чтобы вы не удивлялись разнице в два интервью между количеством заявленных и опубликованных.

Дополнительно необходимо было проанализировать ответы на предмет того, есть ли среди них несовместимые с другими (в том, что относится непосредственно к сатанизму) — наличие таких ответов заставило бы переосмысливать исходную гипотезу: любой тезис с квантором общности опровергается единственным контрпримером.

1. Расскажите о том, как вы ощутили свою принадлежность к Тьме

Здесь и далее имеет смысл начинать обсуждение с того, зачем был

задан тот или иной вопрос. Этот — верифицировал гипотезу «сатанистом нельзя стать строго осознанно». Т. е. вариант «жил некто, не имея никакой предрасположенности к сатанизму, а потом случайно прочёл нечто „про сатанизм“, ему понравилось, и он решил стать сатанистом и стал им» — не валиден. Предположительно сатанизму соответствует гипотеза «имярек чувствовал подсознательную тягу ко Тьме гораздо раньше, чем он смог это осознать».

Ни в одном интервью не шла речь о «поразмыслил на досуге и принял решение стать Тёмным». Ощущение принадлежности во всех случаях является доосознанным. Чаще всего это проявляется в смутных образных переживаниях, в предпочтениях (характерна симпатия к «отрицательным» персонажам фильмов и книг в детском возрасте).

Очень правильный тезис (здесь и далее я не проставляю авторство — всё есть в текстах интервью ранее): «ощущение принадлежности не должно измышляться». Именно так. К мыслимому (осознанному) относится именно формулировка, само восприятие — доосознанно.

«Ощущение такое — было всё время. Просто выражалось оно в различных терминах»; «Постепенно пришло понимание того, что это моё, это — Смысл моей жизни в этом мире… я понял, что я был изначально к этому принадлежен, что было понято с течением некоторого времени»; «Скажем иначе. Я всегда ощущал свою инаковость на полусознательном плане»; «Любая книга или фильм, где фигурировали тёмные, вызывала ощущение „мурашек по коже“ от соприкосновения с чем-то своим, вовсе не страшным»; «Всегда интересовали всякие „тёмные сказки“ с колдунами, ведьмами, мертвецами. Я всегда ощущала своё отличие от других — другие дети этого боялись. Мне это, наоборот, нравилось».

Также характерно осознание сродства к Тьме как естественного состояния. То есть дело не в том, что «нравится», а именно в том, что осознаётся изначальная принадлежность: «Это генетическое», «Просто в какой-то момент осознал — это мой „порт приписки“, если угодно — настоящий Дом. Это как вопрос расовой принадлежности — или ты негр, или не негр. И ответ очевиден как для тебя, так и для окружающих».

И не менее важно, что «ощущение принадлежности неизбежно должно иметь продолжение. Иначе это ощущение легко становится коллекционной диковинкой, мёртвым фетишем, ржавой медалью для того, кто заглянув во Тьму, не нашёл в себе сил и смелости следовать Её зову».

Дополнительно следует заметить, что некоторые интервьюируемые писали о своей тяге к Знанию — от оккультизма до астрофизики, и однозначно связывали это с влиянием Тьмы. Образно говоря, знание [известное] — это Свет, а познание [неизведанного] — это Тьма.

Вопрос наличия такой корреляции — интересен и важен, но не раскрывается однозначно на основании ответов на обсуждаемые вопросы. Со своей стороны я подтверждаю не только изначальное стремление к познанию, но и однозначную интенсификацию процесса после осознания себя сатанистом.

2. Стоял ли перед вами вопрос выбора Тьмы либо другой стороны?

Этот вопрос задавался для выяснения того же, что и первый — является ли принадлежность к Тьме изначальной. Что интересно — в ответах гораздо важнее, как отвечает интервьюируемый, чем то, отвечает он «да» или «нет».

Почему? А потому, что:

«Тьма не принимает всех, это противоречит Её сути. Прежде чем говорить о выборе Тьмы человеком, важно задуматься о том, каков этот человек, и может ли его выбрать Тьма. Выбор Тьмы неразрывно связан с необходимостью соответствия Ей. Ты либо соответствуешь Тьме, либо противоречишь Ей, то есть — однажды сделанный выбор требует подтверждения…»

Проще говоря, само возникновение вопроса «о выборе» уже указывает на то, что есть некое изначальное сродство, иначе вопрос просто не возникнет. Не думаете же вы, что обычные обыватели раздумывают над такими вопросами?

«Выбор — это осознанное действие, предполагающее понимание альтернатив и последствий. Тьма же, как одна «базовых мировоззренческих категорий (в контексте вопроса), вряд ли может быть „выбрана“. Я не выбирал, а в какой-то момент просто понял, что на стороне Тьмы».