Curriculum vitae
Шрифт:
Сдав назад, Распутин припарковал машину около другой “стройки века”. Какой-то НИИ, павший в борьбе с коммерческой целесообразностью, выметался из заманчивого здания в центре Москвы, и оное срочно переделывалось в бизнес-центр. Одни машины спешно загружались выносимым из здания барахлом “Сделано в СССР”. Рядом разгружались другие, со стройматериалами и сантехникой. Из окон по протянутым на улицу рукавам с веселым уханьем летели обломки стен и отделки, противно визжали болгарки, грохотал отбойный молоток… Здесь царил веселый строительный бардак, когда никому ни до кого нет дела, но зато все дико заняты, озабочены и сосредоточены на решении задач, ведомых только самим исполнителям.
Распутин подобрал с асфальта одну из многочисленных, беспорядочно сваленных прямо на землю солидных папок в жестком переплете
Там, наоборот, всё было чинно и спокойно. Гелендваген пристроился в один ряд со своими собратьями, рядом с ними суетился какой-то расторопный малый в ярко-оранжевом комбинезоне с аксессуарами для мойки машин. Не отрывая глаз от окон бывшего детского садика, Распутин на ощупь раскрыл пенал, достал прицел и приник к нему изучая личности постояльцев. Так продолжалось минут пять. Потом он быстро отстранился, протер глаза, покрутил настройки оптики и опять приник к окуляру. Резко поднявшись, едва не свалив стоящий сзади стеллаж, раскрыл пенал и начал лихорадочно собирать карабин, снаряжать магазин, бубня про себя: “хоть этого достану… По хорошему оружие надо бы пристрелять, но ничего. Тут метров 250, 300 максимум, с такого расстояния и из рогатки не промахнусь…”
Капитан милиции обычно спокойного, Богом забытого РОВД, встречал у крыльца дежурную группу, вымотанную так, будто только что она участвовала в марафонском забеге до Афин и обратно.
– Ну, и что за война разразилась в нашем сонном царстве? – спросил он, протягивая пачку сигарет старшему оперу, выдернутому из долгожданного отгула.
– Да дурдом! – зло сплюнул тот, охотно закуривая, откидывая голову и щурясь на солнышко. – Какой-то сумасшедший вояка, прибыв вчера из Чечни, успел устроить бойню в квартире отставного полковника, а потом грохнул генерала Бугая, тяжело ранил его адъютанта и еще двух работничков частной фирмы.
– С катушек слетел?
– Записочку очень интересную оставил на месте своей огневой позиции, – скрипнул зубами опер, не ответив на вопрос.
– Какую?
– Привет от генерала Миронова.
– А кто это?
– Не знаю, но чувствую, что начались крутые разборки внутри Министерства обороны, а мы, сцуко, оказались между молотом и наковальней… Ты знаешь, что мы обнаружили в генеральском офисе? Больше двадцати миллионов наличными! Прямо в коробках от ксерокса…
– Рублей?
– В том-то и дело, что долларов…
– Так дело должны были сразу наверх забрать, или к военным…
– Должны, но никто не торопится. Перекидывают как горячую картофелину друг другу, ну а пока вот дали нам подержать… Суки…
– А в чем проблемы?
– В чём? – старший опер сделал последнюю затяжку. – Главная задача любого расследования – в ходе оперативно-розыскных мероприятий случайно не выйти на себя! Поэтому и военные прокуроры, и наши главнюки судорожно ищут, нет ли в этом деле чьих-то родимых пятен и любимых мозолей. Нам пока поручено работать и ждать решения… А эти решения могут быть неожиданными, потому что сидят там ребята очень непростые и дела делают крайне интересные… Это тебе не гопников по притонам гонять. Посчитают собранную нами информацию для себя опасной – исполнят весь наш отдел, а ты у себя в аквариуме даже не заметишь. Всё, увольняюсь нахрен. Жизнь дороже…
– Я думал, что ты уже забыл меня, Гриша!
– Я тоже так думал, муалим Файзулох. Но когда решил, что уже всё, хана, твой номер телефона, что ты отдал мне в Джелалабаде, мгновенно всплыл в памяти.
– Ты правильно сделал, что позвонил, Гриша. Должником плохо жить, а еще хуже умирать. Однако Аллах всемилостив и дал возможность
– Это случайность, Файзулох…
– Зря так думаешь, Гриша! Случайность – непознанная закономерность. То, что ты сидишь здесь, передо мной, тому доказательство. Твои начальники всегда были плохими людьми. Там, в Афганистане, когда с базы “Баграм” только поднимался в небо ваш самолет, моджахеды уже знали, какой приказ получил летчик, куда он полетит и кого собирается бомбить. Твой конфликт с армейской мафией был предрешён. И я рад, что ты остался в живых. Буду молиться, чтобы Аллах не оставил тебя без своей милости и в будущем. Ты достоин этого больше, чем некоторые мои ученики, аккуратно совершающие намаз и наизусть цитирующие Коран. Твой караван уходит сегодня ночью. Границу в Европу будете переходить с помощью прикормленных пограничников из Латвии – их начальники еще подлее и беспринципнее, чем твои. Что ты улыбаешься, Григорий?
– Никогда не думал, что буду бежать от одной мафии, пользуясь услугами другой…
– Ты просто еще слишком молод и не понимаешь, что такое добро и зло. Это только в сказках первое побеждает второе. На самом деле гораздо чаще зло побеждает другое зло, обращаясь при этом добром…
Глава 13. Блиц
Рейс Ереван-Москва. 2019.
На рейс до Москвы полковник, убаюканный отменным сервисом business lounge, пришёл в прекрасном настроении, мурлыкая какое-то дикое попурри из “Леди Гага” и бит-квартет “Секрет”. На самом входе к россыпи магазинов duty free прикупил яркий оранжевый рюкзак для внука, в котором можно было запросто переносить его самого, нацепил на себя спереди и неторопливо наполнял, гуляя по аэропорту, собирая всякую мелочевку на гостинцы. Так и дошёл до своего места в самолете. На переднем кресле к его приходу уже разместился и отчаянно ёрзал какой-то толстячок. У него бегало всё. Маленькие глазки на пухлом лице, ощупывающие каждого проходящего с головы до пят, руки, непрерывно теребящие то сиденье, то кожаную папку, лежащую на коленях и даже галстук, постоянно съезжающий куда-то вбок от усиленного вращения шеей.
– Это что у вас? – ткнул он пухлым пальцем в оранжевое сокровище полковника.
– Парашют, – пошутил Григорий. – А вам что, не выдали? Всем, кто летит в бизнес-классе, обязательно выдают…
Стоящая рядом с толстяком стюардесса только успела расширить глаза, поднять брови и открыть рот, как сосед полковника, словно жеребец на скачках, взмахнул редеющей гривой, отпихнул девушку и с низкого старта ломанулся на выход, сметая входящих на борт пассажиров.
– Ну зачем вы так, товарищ полковник? – укоризненно произнесла стюардесса.
– Не поверите, сам не ожидал, – провожая глазами спринтера, покачал головой шутник, – а ведь солидно выглядит. Мне показалось – умный человек, с чувством юмора..
– Мало ли как он выглядит… – сдвинула брови стюардесса. – А мне что теперь делать?
– Грустить, – печально вздохнул Григорий, тут же улыбнувшись, – нам его будет очень не хватать!..
Грустить пришлось недолго. Буквально через минуту стоящий сбоку ряд кресел оказался оккупирован беременной, качественно ухоженной мамочкой лет тридцати и маленьким монстром лет семи, судя по экстерьеру – будущим джигитом. Монстр сел в кресло, огляделся и завыл. Что-то среднее между визгом свиньи, ведомой на убой, и воплями дьявола из тела девочки в фильме «Экзорсист». Надежда на то, что орущий недоджигит скоро устанет и успокоится, умерла на третьей минуте, когда вопящее существо начало бегать по салону самолета. Его усталая беременная мамаша пыталась бегать за ним и хоть как-то утихомиривать, но быстро сдалась. Стюардессы и пассажиры морщились, но старались не замечать этот перемещающийся генератор белого шума, пока одна женщина не выдержала и выкрикнула мамаше хулигана: «Да сделайте же что-нибудь!». Мамочка вышла на середину прохода, обернулась ко всем пассажирам, обвела их уставшим, затравленным взглядом: