Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
Так было ли действительно из-за чего класть в бою эскадру?
Для себя Адмирал ответил на этот вопрос.
В мае 1905 года он вел бой не только с японским флотом, но со всеми врагами Русской Православной Империи, губителями ее внешними и внутренними.
6.3. Победа империи
Своим решением идти вперед до конца адмирал Рожественский выиграл в тот раз всемирную войну против России. Не будет преувеличением сказать, что 2-я эскадра в день 14 мая 1905
Вспомним определение: «Победа (воен.) — боевой успех… достижение целей, поставленных на бой, операцию, войну в целом…»{347}
Цель, поставленная мировым сообществом на русско-японскую войну в целом, нам известна и очевидна. А значит, также очевидна победа в этой войне 2-й эскадры и ее Адмирала. Да, победа была одержана ценой проигрыша одного сражения, хотя и оно могло стать триумфом русского флота.
Но главный бой, бой за само право на существование исторической России, вице-адмирал Зиновий Рожественский выиграл. Уничтожить историческую Россию уже в 1905 году не удалось, несмотря на все усилия тогдашних архитекторов новых мировых порядков. Сражение в Корейском проливе 14 мая 1905 года стало стратегической победой Российской Империи. Империи, унесенной в небытие неверием и еще могущей возродиться покаянием.
Цена крови
То, что это была именно Победа, хорошо ощутили простые матросы из числа «верных» и солдаты Маньчжурской армии, нутром солдатским понимавшие, что не как должно воевали их генералы.
Возвращение Адмирала из японского плена поездом по мятежной Сибири и далее по Центральной России превратилось в своеобразный триумф. Те самые «разложенные» солдаты собирались у адмиральского поезда в многотысячные митинги. К Адмиралу посылали представителей, чтобы он оказал честь разлившемуся вокруг солдатскому морю — подошел бы хоть на минуту к окну вагона.
И когда Зиновий Петрович выходил к ним на сибирский мороз с перевязанной головой, в одной адмиральской тужурке, чувства собравшихся стихийно изливались в импровизированные овации. В воздух летели папахи, фуражки и картузы.
— Дай Бог здоровья! Век прожить! Старик, а кровь проливал! Не то, что наши! У вас иначе — сам в первую голову!
Поезд трогался, сопровождаемый громовым «ура».
Километрами, утопая в снегу, бежали за поездом Адмирала, пропуская его везде как сверхсрочный воинский эшелон. Даже во время всероссийской забастовки железнодорожников{348}.
Эти солдаты знали цену крови, и то, что у России остались военачальники духа Рожественского, а не только куропаткины и небогатовы [375] ,
Простить не могут…
Так один Адмирал свел, по существу, к ничто работу тысяч вражеских агитаторов и агентов. От откровенных революционеров до притворявшихся до времени слугами Престол-Отечества. Пришлось им, бедным, ждать 1917-го.
375
Каким-то образом солдатам уже было известно, что небогатовский отряд в бою фактически не участвовал, а держался далеко сзади. Только вот до Следственной Комиссии этот факт упорно не доходил.
Такого Адмиралу простить не могли. Сначала в Петербурге декабря 1905 года, когда никто из официальных чинов Морского Ведомства не встретил Адмирал на перроне вокзала. Ни потом, когда истинные виновники Цусимы поощряли газетную кампанию травли и клеветы против него и его эскадры, тщательно скрывая от народа донесения и показания Адмирала и других верных о бое. Да что говорить…
И до сих пор не могут…
7. Тайное оружие Адмирала
7.1. Никогда в жизни
Автор надеется, что у читателя не возникло ложного впечатления, что, считая прорыв во Владивосток единственной альтернативой, адмирал Рожественский действительно ввел 2-ю эскадру в бой абы как, не надеясь на победу в самом бою и не ища ее. Адмирал Рожественский был действительно выдающимся флотоводцем, если не сказать большего.
Связанный, казалось, по рукам и ногам узостью Цусимского пролива, с мизерным эскадренным ходом и без разведки в традиционном понимании смысла слова, русский Командующий выиграл у японского так называемый «первый удар» — высшее гроссмейстерское достижение в шахматных партиях, именуемых эскадренным морским боем.
И вот это достижение Следственная Комиссия изволила толковать в своем знаменитом Мнении (в полном соответствии с показаниями самых доверенных лиц Комиссии — доблестного адмирала Небогатова и каперанга Озерова, подкрепленными теоретическим гением капитана Кладо) следующим образом.
«Пагубный результат первого столкновения с неприятелем Комиссия относит всецело к тому обстоятельству, что эскадра, шедшая без разведчиков, была застигнута главными силами неприятеля врасплох, в момент, когда она еще не кончила перестроения из 2-х кильватерных колонн в одну боевую линию».
Повесить бы следовало эту Комиссию, говоря по совести, в полном составе. Не взирая на адмиральские лысины и седины! Тогда, глядишь, на ее Мнении не воспиталась бы новая «небогатовская» порода военачальников, не моргнув глазом сдавших в феврале 1917-го Престол и Отечество. По большому счету и нас с вами. А при хорошем и наглядном примере, может, и призадумались бы.