Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
При этом попадания с японских (бронепалубных) крейсеров были значительно хуже, чем с их броненосцев»{461}.
Последнее понятно. Попадания с японских бронепалубных крейсеров были не хуже, чем с японских броненосцев. Они просто не были так заметны. Как вовсе не были заметны попадания русские: болванки при встрече с целью плохо дымят. Крейсера дивизий Дэва, Уриу и Катаока, с которыми в основном и дрался «Олег», вооружены были, как мы помним, «шимозой обыкновенной».
Но вернемся к прерванной цитате австрийского военспеца:
«Вследствие жестокости японского огня курс русской эскадры несколько раз изменялся к О и даже назад, на S.
И тот факт, что броненосец “Ослябя” после сравнительно не очень многих выстрелов накренился и потом, опрокинувшись, пошел ко дну, не произвел, по-видимому, большого переполоха и удивления в кругах сведущих специалистов»{462}.
На последнюю фразу стоит обратить внимание. Мы видим, что почти мгновенное потопление достаточно мощного и современного броненосца несколькими артиллерийскими залпами, что после Порт-Артура, но до Цусимы — по единодушному мнению специалистов — считалось делом почти в принципе невозможным, переполоха и удивления у сведущих специалистов не вызвало. Это отсутствие переполоха и удивления вызывает страницу спустя неформальное изумление уже у самого австрийского специалиста:
«Удивительно, что главная часть [русских броненосцев] была утоплена и выбита из боя в течение весьма короткого срока, между тем как бой, бывший близ Порт-Артура 1-го августа 1904 года, продолжался полдня, и позднее ночью было несколько минных атак. А суда все остались на воде, за исключением только одного — крейсера “Рюрик”, который был утоплен своей командой [432] .
На основании того боя — при Шантунге, — в журнале “Engineer” было, между прочим, напечатано нижеследующее замечание:
432
Австрийский морской обозреватель соединяет в одно бой 28 июля 1904 года Порт-Артурской эскадры у Шантунга и бой 1 августа 1904 года Владивостокских крейсеров у Цусимы. Тематически, впрочем, оба боя связаны. И погиб в них действительно, как мы знаем, только «Рюрик», затопленный своей командой.
“…Во всяком случае прежний взгляд на вещи, что две сражающиеся между собой эскадры должны одна другую уничтожить, следует теперь уже совершенно забыть. Этого никогда больше не будет, так же как этого не бывает, когда дерутся между собой две армии. Будет так, что эскадры после боя разойдутся, чтобы потом снова встретиться.
Оба противника в настоящем бою потерпели тяжелые повреждения, но сокрушительных, уничтожающих ударов не было, как когда-то происходило при Трафальгаре. Те времена уже, конечно, более к нам никогда не вернутся….”»{463}
Вот так. И вместе с тем — никакого переполоха и удивления.
Сосредоточенные удары адмирала Того
Вслед за статьей из австрийского морского журнала в том же номере «Морского сборника» приводятся на основании корреспонденции из Токио в газете «Times» от 31 июля высказывания японских офицеров о Цусимском
Так, японские военно-морские специалисты «Русских обвиняют в том, что они начали сражение в строе, который оказался роковым для их успеха. Они шли двумя кильватерными колоннами и все время преследовали две цели — бой и прорыв. Адмирал Того со своими броненосцами и бронированными крейсерами, построенными в одну кильватерную колонну, приблизился к русским с левой стороны под углом 45° на пересечку их курса. Двигаясь самым полным ходом, он сосредоточивал последовательно весь свой огонь на головных судах своего противника. Русские концевые корабли были, таким образом, выключены из боя вследствие их удаления от места атаки, выбранного японцами.
Короче говоря, адмирал Того наносил свои сосредоточенные удары поочередно то в одну неприятельскую колонну, то в другую. Между тем как русские, придерживаясь своего строя, ни разу не могли противопоставить ему иной силы, кроме той, которая была там, где производилось нападение.
Сверх того, этот двойной строй кильватерной колонны, подвергаясь фланговому обстрелу, находился в очень невыгодном шахматном положении относительно японцев и вследствие этого скоро пришел в замешательство от частых атак. Таким образом, не более как по прошествии одного часа адмирал Того ясно увидел, что сражение им было уже выиграно…»{464}
Любопытно, что японцы отмечают также, что «…Адмирал Рожественский, вероятно, рассчитывал встретить в бою только 3 японских броненосца…»{465}
После тактики главной причиной русской неудачи, по мнению японских офицеров, «была, конечно, разность в артиллерийской стрельбе. Утверждают, что в лучшие минуты стрельбы русских они имели лишь по одному попаданию против каждых трех японских попаданий. Обыкновенное же заурядное попадание давало отношение одного к четырем, так что, в сущности, выходило, что число стрелявших орудий у японцев было в четыре раза больше, чем у русских. Эта резко проявившаяся слабость русских приписывается недостаточному обучению офицеров и унтер-офицеров их флота…»
Высказываются иногда и на редкость справедливые замечания. Типа:
«Многое, конечно, надо приписать и превосходству японских взрывчатых составов.
Один снаряд, разрывающийся на корабле, производит гораздо больше разрушения, чем три или четыре снаряда, которые попадают и не разрываются…» Кто бы спорил… И далее с некоторым удивлением:
«Японские офицеры, не ожидая от этого боя каких-либо новых данных для переворота в области стратегии, тактики или кораблестроения, чистосердечно, однако, признаются, что результаты его далеко превысили самые смелые их ожидания, что они относят к благоприятному стечению обстоятельств».
К этим обстоятельствам японские специалисты относят в первую очередь то, что «Большое волнение, преобладавшее во время дня, особенно выдвинуло вперед плохую стрельбу русских и дало возможность японцам вполне отличиться в том, чему их так тщательно обучали».
Кроме того: «Туман, который не был так густ, чтобы заставить японцев отказаться от разведок, был, однако, настолько непроницаем для русских, что они не могли убедиться, что суда, появившиеся у них с правой стороны впереди с большими между собой промежутками, вовсе не составляли главной силы японского флота, а были простые разведчики. Таким образом, русские впали в ошибку и долго держали свои самые сильные суда в правой кильватерной линии».