Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
Те самые 10 минут, за которые необученные русские артиллеристы добились, по минимальным подсчетам, 5-процентного попадания в японские корабли. Что, в частности, в два с лишним раза превосходит, например, процент попаданий друг в друга двух самых мощных и обученных флотов мира в известном Ютландском бою.
Вспомним еще раз.
«В эти первые минуты боя при Цусиме русские разбили вдребезги все предсказания об их вероятно плохой стрельбе, тяжело повредив три вражеских судна, поразив еще несколько и уменьшив их число на 8%»{473}.
Теперь
Они действительно вложили в отпущенные им судьбой мгновения не только воинский талант, умение и доблесть, но беззаветную преданность Родине, верность долгу и желание сделать для победы все, что в человеческих силах и, Божьей помощью, сверх того.
Искажение японскими морскими лордами картины первых минут выигранного ими сражения в Японском море лучше любых иных свидетельств говорит о том, что в глубине души своим флотоводческим триумфом Цусимский бой они не считали. И в этой глубине души, как черт ладана, боялись встречи с русским флотом, произойди она когда-нибудь на сколько-нибудь равных условиях.
Адмирал Ямамото: «Это уже не спасет Японию»
Становится понятным, почему военно-морской министр барон Ямамото Гомбей отчаянно подталкивал к любым уступкам в Портсмуте — «лишь бы не было войны». Именно адмиралу Ямамото принадлежит следующая историческая фраза. Когда в Токио стало известно, что Япония все же может получить пол Сахалина, Ямамото заявил: «Если эта информация неверна, передавшему ее чиновнику придется произвести себе харакири».
«Впрочем, — сокрушался адмирал, — это уже не спасет Японию, поскольку не даст возможности заключить столь необходимый ей мир»{474}.
Видно, многое было ясно японским морякам, что они постарались скрыть не только от остального мира, но даже как бы от себя.
Призрак 2-й эскадры «с каким-то нечеловеческим упрямством», о чем с некоторым недоумением пишет тот же Кокцинский, а вернее, с превосходящей человеческие возможности непреклонно-самоотверженной верностью долгу и присяге, пробивавшейся на север курсом NO 23° [436] , — даже лишившись двух флагманских кораблей! — не давал спать спокойно не только адмиралам. И не только страны Ниппон.
436
«Весь безумный день, по наитию или по приказу, русские демонстрировали твердую решимость прорваться
10.4. Трагический триумф русского флота
Восстановленная схема первых минут Цусимского боя является графическим отображением одного, может быть, из самых больших флотоводческих триумфов русского флота.
Вопреки внушаемому нам мнению она наглядно показывает, что русские — несухопутная нация. Только прирожденные моряки, за плечами которых уже к 1905 году стояли громкие победы при Гангуте, Чесме, Калиакрии, Наварине и Синопе, могли сделать то, что сделал личный состав 2-й эскадры флота Тихого океана под руководством своего «железного адмирала».
Моряки 2-й эскадры не только мужественно прошли свой невероятный полукругосветный поход без баз и станций, но выиграли самое флотоводчески трудное — завязку сражения в Японском море. Вызвав состояние близкое к панике — пусть на четверть часа! — у моряков самого подготовленного и «натасканного» в то время флота.
Реванш русской флотоводческой мысли
И пусть это выглядит парадоксом, но ловушка адмирала Рожественского для адмирала Того — реванш русской флотоводческой мысли за 31 марта 1904 года, когда Того удалось заманить в ловушку самого адмирала Макарова.
Адмирал Р., конечно, не раз слышал от Владимира Семенова его впечатления о катастрофе 31 марта и бое у Шантунга 28 июля. Анализ этих данных, равно как и иных известных Адмиралу фактов, позволил ему создать верный психологический портрет своего противника и на этой основе построить свой план начала битвы при Цусиме.
Вот откуда слова адмирала Рожественского об «оправдавшейся вполне самонадеянности адмирала Того». Мы видели и знаем: в том, что зависело от таланта флотоводца, план адмирала Р. блестяще удался.
Таким образом, анализ русско-японской войны на море, как ни необычайно это звучит, свидетельствует об успешном развитии русской военно-морской мысли в течение этой войны.
Если в марте 1904 года японскому адмиралу удалось переиграть русского флотоводца при одинаковой в целом «материальной части», то в мае 1905 года только невероятное материальное превосходство японского флота спасло уже адмирала Того от очевидного поражения в самом начале боя.
Триумф русского флота… Трагический, скорбный триумф.
Мы никогда не узнаем, что испытал в эти первые минуты уже почти выигранного им как флотоводцем боя адмирал Рожественский.
Когда сквозь амбразуры боевой рубки своего флагмана он видел, что японская эскадра как заколдованная проходит под градом русских снарядов созданную им, адмиралом Рожественским, «мертвую петлю». Как начинает, в свою очередь, заливать суда его эскадры невиданным «жидким огнем».