Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
Про бой же 1 августа 1904 года, с точки зрения наличия военно-морских талантов у одного русского и трех японских адмиралов, и вовсе говорить не приходится. Сами только что прочли.
Но вот что удивительно. Бой Порт-Артурской эскадры утром 27 января 1904 года, после удалой ночной атаки японских миноносцев, тоже очень напоминает плохо скрытое поражение японского флота. В предыдущей книге уже говорилось о стремительном отступлении Того в южном направлении. Но сейчас, после ознакомления с дополнительными материалами: воспоминаниями, а фактически дневниковыми записями участников этого боя, — картина вообще вырисовывается удивительная. Да вот, пожалуйста, сами ознакомьтесь
«Ослабленная накануне ночью на два сильнейших броненосца и на один крейсер 1 ранга, выведенных из строя японскими миноносцами излюбленным ими предательским приемом объявления войны, эскадра 27 января… продолжала стоять под парами, вполне готовая к бою, на Артурском рейде»{115}.
«Искать неприятеля не пришлось: в начале 9-го часа он появился на горизонте, и эскадра Тихого океана увидела японцев»{116}.
Рассказ о том, как разворачивались далее события первой половины этого дня, начнем с воспоминаний нашего доброго знакомого Сергея Ивановича Лутонина.
Вижу весь японский флот
«Когда стало уже совершенно светло, милях в 15 показались четыре быстроходных японских крейсера типа “Касаги”, они шли от W на О средним ходом, очевидно, высматривая, что делается на нашей эскадре и какие результаты ночной атаки.
Поднят сигнал на “Петропавловске” — сняться с якоря, мы снимаемся, строимся в кильватерную колонну вторыми, “Петропавловск” дает ход как бы на перегонку курса крейсеров. Те подпустили нас кабельтовых на 70, сосчитали число броненосцев, дали полный ход и быстро скрылись на Ost. Очевидно, нас хотели выманить дальше из Артура, но адмирал, видя, что догнать крейсера нельзя, повернул обратно, и мы стали на якорь на рейде.
На Золотой горе сигнал: “Наместник приглашает адмирала прибыть при первой возможности”, — адмирал съезжает на катер, в море послали на разведку “Боярин”. В это время прибыл на “Полтаву” только что назначенный офицер — лейтенант Рощаковский, и его пришлось сразу же посадить в 12-дм башню, которую он видел в первый раз в свою жизнь.
В 11 часов утра от Ost показался быстро несущийся в Артур “Боярин”. На нем сигнал: “вижу 6 неприятельских судов”, затем 8, потом — “вижу весь японский флот”. Вслед за этим на Ost показались многочисленные дымки, и на горизонте быстро вырастал идущий полным ходом на нас весь японский флот…
Адмирала на “Петропавловске” не было, он еще не вернулся, медлить было нельзя, и флаг-капитан (капитан 1-го ранга Андрей Августович Эбергард. — Б.Г.) поднял сигнал: “флоту сняться с якоря, «Севастополю» быть головным”. Мы спешно стали поднимать якоря, но с Золотой горы семафором было передано приказание: “флоту остаться на якоре, ждать прибытия адмирала”.
Якорь остался на панере [117] , японцы быстро приближались, на их стеньгах подняты огромные флаги восходящего солнца — вот уже ясно можно различать: впереди идет “Микаса”, за ним “Асахи”, затем два трехтрубных “Сикисима”, “Хацусе”, затем “Ясима”, “Фудзи”, пять броненосных крейсеров и четыре бронепалубных, всего 16 судов [118] . Ветер был на SO, море довольно спокойное, солнце светило прямо нам в глаза».
117
На
118
Эскадра Того в этот день на два броненосца превышала японскую при Цусиме. Зато броненосных крейсеров у Того 27 января было 5, в 14 мая — 6.
Японцы не привыкли стрелять по быстродвижущейся цели
«На “Петропавловске” взвился сигнал: “сняться с якоря, быть в строю кильватера”. Спешно поднимали мы якорь, кругом вода кипит от падающих осколков…
Под нашим носом прошел “Петропавловск”, и я видел, как поднимаются его 12-дм носовые пушки, затем вылетает облако желтого дыма, раздается грохот выстрела — бой начался. Якорь так и остался на весу, тревога пробита, ход вперед, мы вступили в кильватер “Петропавловску”, за нами “Севастополь”, “Пересвет”, “Победа”, идем навстречу неприятелю.
Того круто повернул и пошел параллельно нам контргалсом, заговорили и 6-дм орудия. Расстояние было хорошее — 22 кабельтовых, и наша практика на контргалсах дала нам огромное преимущество. Японцы не привыкли стрелять по быстродвижущейся цели, когда расстояния быстро меняются, их снаряды высоко проносились над нашими головами, давали большие перелеты, рикошетировали в бассейны, в город, в Золотую гору, попаданий в наши суда почти не было.
Зато наши снаряды свое дело делали, кормовая башня “Полтавы” очень удачно разрядила обе 12-дм пушки о борт “Сикисимы”, разрыв ясно был виден, и белый дым застлал корму неприятеля. У “Фудзи” подбита труба, их крейсера терпят жестоко. Того быстро поворачивает на юг и полным ходом удаляется от Артура.
В это время в кормовую часть верхнего каземата “Полтавы” попал 8-дм снаряд. Он не разорвался, а сделал небольшое углубление в 5-дм броне, и плита дала продольную сквозную трещину.
Осмотрев повреждение, я пошел в боевую рубку доложить командиру и увидел дивную картину — японский флот на полных парах уходил на юг».
Он не ушел бы из наших рук 27 января
«Мы были милях в 15 от Артура, “Петропавловск” склонился влево, в сторону Артура, по нашему траверзу стоял на месте японский броненосный крейсер, и вся корма его заволоклась белым дымом — очевидно, на нем пожар. К нему спешат на помощь два бронепалубных крейсера.
Я указал на пылающий крейсер командиру и старшему артиллерийскому офицеру, командир, видя, что адмирал уходит в сторону, по собственной инициативе положил лево на борт, вышел из линии, чтобы добить неприятеля.
Тотчас на “Петропавловске” взвился сигнал: «“Полтаве” вступить в свое место», мы все еще идем к пылающему крейсеру, неужели его не видит адмирал, но вторичный сигнал вступить в свое место заставляет “Полтаву”, дав залп правым бортом по неприятелю, оставить свою попытку добить врага.
Мы вступили в кильватер “Петропавловску”, неприятель уже оправился, его взяли на буксир и повели на S. Впоследствии оказалось, что это был броненосный крейсер “Ивате”. Он не ушел бы из наших рук 27 января.
Японцы, очевидно, получили большие повреждения, крутой поворот Того на S ясно показал, что у них не ладно. И нам следовало бы идти за ними, добивать, пользоваться своим первым успехом».
Вся слава 27 января ложится на нашу эскадру