Цвет небес

Маклейн Джулиана

Да, в Мэтте чувствовалась опасность. Так было всегда. Он не относился к мальчикам, которых матери желали бы видеть вместе со своими юными дочерьми.

Первокурсницы поднялись по лестнице и вошли в комнату наверху. Я не огорчилась, услышав, как их голоса затихают за дверью.

И снова посмотрела в бездонные синие глаза Мэтта.

— Со многими здесь подружилась? — спросил он, оглядывая обстановку в классическом стиле: викторианскую мебель, ситцевые занавески, портреты в позолоченных рамах и обои на стенах.

—

Нет, но я старше многих девочек в общежитии, поэтому у нас не так уж много общего. Я редко выхожу отсюда.

— Потому что у тебя есть молодой человек в родном городе, — добавил он, но его слова прозвучали скорее как вопрос, нежели как утверждение.

Я выпрямилась.

— Дело не только в этом. Я много занимаюсь. Возможно, в будущем году захочу съездить в какие-нибудь из стран, которые изучаю.

Я не знала, откуда взялась эта мысль. Раньше я никогда не строила никаких планов на будущее после окончания колледжа и никому даже не намекала на это. Даже представить себе не могла, что бы ответил на подобное Питер.

Мэтт слегка наклонился вперед:

— Да? И что за страны?

Я ответила так, словно основательно обдумывала свои планы:

— Хотелось бы увидеть Африку.

— Значит, Африку. — Он снова откинулся на спинку стула и постучал пальцем по колену. — Будет здорово. — Он замолчал. — Как поживает Питер? Должно быть, до сих пор работает вместе с отцом?

— Верно.

— Мы всегда говорили, что туда ему и дорога, помнишь?

Я улыбнулась, довольная его признанием — хоть и небольшим — нашей давнишней близости в детстве, когда мы понимали друг друга.

В дверях показалась ещё одна группа девочек, которые, хихикая, зашли в гостиную. Заметив Мэтта, девочки замолчали. В отличие от предыдущих, они быстро исчезли наверху без единого слова.

— Людное место, — отметил Мэтт.

— Хочешь пойти куда-нибудь? — немедленно предложила я. — Можно выпить по коктейлю или что-то в этом духе. Я так давно тебя не видела… И с удовольствием послушаю твои рассказы про Чикаго.

— Конечно, — согласился Мэтт. — Куда бы ты хотела пойти?

— Здесь в поселке есть кое-какие заведения. Я только схожу за плащом и вернусь через минуту.

Я поспешила по лестнице в свою комнату, мазнула по губам помадой и расчесала волосы. И внезапно с беспокойством осознала, что не помню, когда в последний раз так заводилась.

Я схватила сумочку и пальто и спустилась вниз.

Мэтт ждал у входной двери, вертя на пальце ключи.

— Готова?

— Ага.

Он придержал передо мной дверь. На улице ветер ревел в кронах деревьев, и лил косой дождь.

Я натянула пальто на голову.

— Как хорошо, что у тебя есть машина.

— Хотя нам может понадобиться лодка, если так будет продолжаться. — Он указал на серебристо-черный седан с сияющей хромированной отделкой. — Вон там бьюик моего брата. Пойдем.

Он взял меня за руку,

и мы рванули по двору, шлепая по лужам.

Мэтт открыл пассажирскую дверь и придерживал её, пока я забиралась внутрь, затем захлопнул её, обежал машину спереди и скользнул на водительское сиденье.

— Ничего себе ливень. — Мэтт стряхнул капли с волос.

Я рассмеялась и попыталась стереть влагу со щек, но пальцы тоже были мокрыми, поэтому мне пришлось вытереть их о колени.

— Это идеальный день, — улыбаясь, сказала я. — Я бы не стала ничего в нем менять.

Я залезла в сумочку за компактной пудрой, и, пока проверяла макияж в круглом зеркальце, постоянно чувствовала, что Мэтт не сводит с меня глаз.

— Ты пялишься на меня, — наконец выпалила я, захлопывая пудру.

— Согласен.

Я встретилась с ним взглядом, но он не отвел глаза. Он продолжал смотреть на меня, и на несколько коротких наэлектризованных секунд я почувствовала ту знакомую связь, существовавшую между нами, когда мы были детьми, когда улыбались друг другу, словно способные прочитать мысли.

Многое в Мэтте осталось прежним: выражение в глазах, скрытое напряжение, то, как он без единого прикосновения заставлял меня чувствовать его объятия.

Но между нами всегда существовало понимание, которое невозможно описать словами. Мы словно плавали вдвоем в озере мыслей, желаний и идей. Будучи ребенком, я иногда думала, что Мэтт — половинка меня, хотя мы были разными людьми. И он всегда присутствовал в моих снах.

Мэтт отвернулся, вставил ключ в зажигание, и связь между нами разорвалась, как туго натянутый провод. В ту минуту я с большим сожалением поняла, что, хотя во многом он остался прежним, он также немало изменился.

В молодости он был сумасбродным бунтарем, сейчас же казался спокойнее. В его глазах появилось нечто новое. Был ли это взгляд потерпевшего поражение?

Или же в нем отражался покой? Чувство гармонии с окружающим миром и ощущение собственного места в нем?

Я посмотрела вперед, обдумывая странное ноющее ощущение в груди.

Думаю, мы слишком долго жили порознь. Когда-то я знала о нём все, теперь же многое было мне неизвестно. Годы казались глубокой пропастью между нами.

Он повернул ключ и завел машину. Взревел двигатель. Стеклоочистители шумно задвигались туда-сюда по лобовому стеклу, залитому дождем.

— Куда едем? — спросил Мэтт.

— Просто поехали в ту сторону, — указала я пальцем. — А потом повернем направо на Централ-стрит.

Мы молча поехали по кампусу. Я смотрела на ненастье за окном. Машина проезжала мимо зеленых холмов, усеянных первыми опавшими листьями, мимо хвойных рощиц и древних дубов. Сложенные из камня и кирпича университетские здания, покрытые плющом, листья которого трепетали на ветру, всегда напоминали мне о старых английских поместьях, словно сошедших со страниц сказки.