Цвет предательства
Шрифт:
— Понимаешь, манатары нельзя ни изготовить, ни даже передать в чужие руки. Каждый из нас обладает одним-единственным, собственным манатаром на протяжении всей жизни. Они растут вместе с нами, и вместе с нами умирают. Видишь Ла’алика? — Да’ан кивнул в сторону мирно посапывающего на кровати старика. Его время скоро придет, а в таком возрасте человек уже не может расстаться со своим манатаром ни на минуту. Когда он умрет, мы похороним их в одной могиле.
Охотник пораженно посмотрел на огромную черную «тыкву», слабо мерцающую и пульсирующую под головой Ла’алика.
— Так они что, живые? — непонимающе спросил он хозяина.
— Конечно же, они живые. Манатар —
— Однако самые первые манатары были обнаружены, не так ли? И только потом люди начали с ними рождаться, я правильно тебя понимаю?
— Именно так, — кивнул Да’ан. — Когда принявшие манатары люди заводили детей, те рождались уже со своими собственными — даже, если манатаром обладал всего один из родителей. Таким вот образом наши дары и распространились почти по всей Территории. Даже теперь, время от времени, кое-кто из Ущербных решает оставить свое бессмысленное существование и переходит жить к нам. Заведя семью с одним из совершенных людей, они обеспечивают своим детям полноценную жизнь. К сожалению, такие случаи сейчас уже исключительно редки.
— А Обделенные? Что происходит с ними?
Да’ан посерьезнел.
— Иногда ребенок рождается без манатара. Мы не знаем, отчего такое происходит, лучшие целители нашего народа вот уже сотни лет, как пытаются найти ответ на этот вопрос. В таком случае ничего сделать нельзя — Обделенные дети становятся уродцами, несчастными идиотами, которые годны лишь на то, чтобы прислуживать за столом да убираться в доме. Да и живут они недолго, мастер Джад. Редко кто из них достигает двадцатилетнего возраста.
Охотника покоробило такое отношение к инвалидам, которых здесь использовали в качестве черной прислуги; с другой стороны, он успел повидать достаточно странностей на разных Территориях, чтобы перестать удивляться по всякому поводу. Эти люди такие, какие они есть, напомнил он себе. Не сравнивай их с собой, а просто принимай все это к сведению.
— Мне очень жаль, мастер Да’ан, — проговорил он с сожалеющими нотками в голосе.
— Ничего-ничего, Охотник. К счастью, моя Ла’ара родилась полноценной, а если первый ребенок нормален, то шансы получить потом Обделенного обычно очень малы.
— Насчет Ущербных… как я понял, вы с ними иногда все-таки торгуете? Тот разговорник, что ты мне показывал — такие вещи способны делать только они?
— Мы живем с ними в мире. Было время, мастер Джад, когда люди воевали с Ущербными, которые всячески пытались помешать распространению манатаров. Войны длились порой десятки лет, с переменным успехом. Поначалу, когда нас было еще не так много, защищаться было очень трудно — Ущербные, хотя и не имеют доступа к Силе, обладают разнообразным смертоносным оружием. Однако со временем мы стали постепенно одолевать их, потому что все больше и больше людей прозревали, обращаясь к полноценной жизни. Ущербные отступили в свои приграничные края, куда мы избегаем заходить: полоса отчуждения между Дождливыми Равнинами и цивилизованным миром, она шириной в пятьдесят миль. Мы их не трогаем, а они больше не пытаются уничтожить наши манатары (или заполучить их для своих «исследований») — так, со временем, между нами постепенно развилась торговля. Теперь ты понимаешь, Охотник, почему я так отреагировал, когда ты назвался «ученым»? Это слово мы здесь стараемся не употреблять.
— Да, я понимаю, мастер Да’ан. Чем же вы с ними торгуете — помимо этих «разговорников»?
— Некоторые их изделия позволяют нам делать то, чего мы не способны добиться при помощи Силы. Никому еще не удавалось поднять самого себя в воздух, поговорить с человеком, который живет за сотни миль от тебя, или же изготовить
— А эти ваши украшения? У тебя четки, у брата твоего браслет — каким образом они связаны с манатарами?
— Это проводники Силы. Дело в том, что напрямую получать ее от манатара довольно-таки опасно, это могут делать одни лишь маленькие дети или глубокие старики. Даже так: и те, и другие напрямую зависят от манатара, поэтому находятся с ним в постоянной связи. Когда человек взрослеет и набирается собственной жизненной силы, он рискует «перегореть», если будет накачивать свой организм еще и энергией манатара, понимаешь, мастер Джад? Именно поэтому мы используем различные предметы, обычно что-то такое, что можно носить на теле, чтобы концентрировать в них получаемую от манатара Силу. После использования их приходится постоянно подзаряжать, снова и снова — но к этому привыкаешь, еще будучи подростком. Ясное дело, что манатар всегда должен находиться где-то поблизости от своего хозяина: большинство из нас хранит их на чердаке своего дома.
Джад помолчал, переваривая полученную от Да’ана информацию. Представление о том, что эти черные пористые шары являлись своего рода живыми существами, поражало воображение. И каким же это образом дети рождались с ними «во рту»? Вообще, интересно бы поговорить обо всем этом с кем-нибудь из Ущербных, подумал он. У тех определенно должен быть свой собственный взгляд на все эти вещи.
— Сила — это вся наша жизнь, Охотник, — внезапно добавил Да'ан. — Вам, чужакам, совсем не понять этого. Ты обязательно должен рассказать о нас своим людям — кто знает, может быть и некоторые из вас захотят положить начало полноценному роду? Ты вот, например, не хотел бы этого для своих детей? У тебя есть семья, мастер Джад? Мы могли бы подыскать тебе у нас хорошую девушку…
— Не надо об этом, Да'ан, — резко ответил Охотник. Не хватало ему еще здесь разговаривать на эту тему. — Я сюда не за женой пришел, понимаешь? Лучше расскажи мне, как от вас добраться до Триграда? Мне нужно попасть туда как можно скорее, поэтому завтра я хочу двинуться дальше.
Триград был крупнейшим городом Серой Территории, сообщили ему тогда заказчики. Именно там можно было найти все необходимое для следующего перехода и того, что ожидает его потом.
— До Триграда? Завтра? — Да'ан выглядел как будто бы разочарованно. — Так ты туда направляешься? Я-то думал, ты останешься в наших краях, посмотришь, как мы живем… узнаешь нас получше.
Охотник решил не рассказывать хозяину об истинной цели своего визита сюда: Серая Территория была для него всего лишь промежуточным этапом, последней вехой на пути к Территории Желтой. И, как он уже успел понять, его путь туда пролегает через земли Ущербных, те самые Дождливые Равнины. Дорогу можно будет выяснить в городе, Да'ану явно не понравится, если Охотник начнет его сейчас об этом расспрашивать.
— Прости, мастер Да'ан, но у меня действительно очень мало времени, а в Триград я должен попасть во что бы то ни стало. Ты и так уже достаточно рассказал мне, да и увидел я здесь немало. Заверяю тебя, о манатарах теперь узнают очень и очень многие, на самых разных Территориях.