Цветное лето, чёрно-белая зима

Листвин Сергей

Всё в нём противилось этой мысли. Но какой-то тёмный голос внутри говорил, что в настоящем, не придуманном мире, любовь кончается именно

так: скальпелем хирурга или ножом беспредельщика, и в конечном итоге дорога одна: в больничный морг.

– Ты, там наверху, – сказал Тёма. – Пожалуйста, пусть она останется жить. Пусть она выживет, остальное неважно. Пусть она не любит меня, пусть она уйдёт к кому захочет. Я не прошу больше ни о чём, только сохрани ей жизнь!

Когда ей стало получше, ей разрешили выходить к нему. Он приходил каждый день, для него не существовало дней и часов приёма. Он проходил через гараж, поднимался по служебной лестнице. А потом звал медсестру, стоял у дверей в реанимационное отделение и ждал, когда Лиза выйдет, одетая в халат, из-под

которого торчали её красные вельветовые брюки. Это очень домашнее зрелище успокаивало его. Иногда они приходили вместе с Ирмой, а один раз пролезли через служебный вход целой компанией, вместе с Мишей и другими музыкантами.

– Это чудо какое-то, – говорил врач о состоянии Лизы, – невероятно хорошая динамика.

– Мы верим в чудеса, – сказала Ирма.

– Хорошо верите, – серьёзно ответил врач.

А потом была выписка, Тёма ждал Лизу у входа очень долго, а она спустилась вниз хорошо подогретая и, смеясь, рассказала ему, как пила спирт с врачами.

И опять потянулись дни, похожие один на другой. Встречи у неё дома, прогулки в парке, кофейни днём, её хождения по кабакам и истерики по вечерам, его бессонные одинокие ночи.

Конец ознакомительного фрагмента.