Цветное лето, чёрно-белая зима
Шрифт:
Минут через пятнадцать она встала, сказав:
– Всю задницу отсидела. Нет, надо что-то делать!
– Что? – обречённо спросил Макс.
Лара осмотрела дверь в квартиру, потом перевела оценивающий взгляд на Макса и сказала:
– Замок на соплях держится. Надавить чуть – вылетит. Поможешь?
Она упёрлась каблуком в щербину на полу и положила ладони на дверь.
Макс вспомнил карикатуру любимого с детства Жана Эффеля: Адам, по обе стороны которого стоят чёрт и ангел, убеждая принять свою сторону.
Надо
Ангел осуждающе посмотрел на чёрта и открыл рот, чтобы возразить, но Макс не дал ему такой возможности. Он встал рядом с Ларой и нажал на дверь. С тихим кряком замок выскочил из косяка, и они ввалились в прихожую.
Макс кое-как приладил обратно отвалившиеся части и закрыл дверь на цепочку, а Лара поставила чайник.
Ангел пытался что-то сказать, но Макс только подумал, что поздно, уже всё сделано, и ангел, расстроенно махнув рукой, исчез.
Они выпили по чашке чая с остатками печенья и разошлись по комнатам. Макс к Ирме, а Лара – к соседке Ирмы Лизе.
Лёжа на мягком диване, Макс подумал, как мало иногда нужно для счастья: минимальный комфорт, глоток чая, сохлая печенюшка и большая часть ночи впереди.
Утром ему снилось, что звонит телефон, но он знал, что трубку снимать не надо. Он смутно помнил, что, уходя, его разбудила утром Лара, и он закрыл за ней дверь, значит, всё в порядке и можно никуда не торопиться. Примерно к двадцатому звонку он с трудом открыл один глаз и осознал, что это не телефон, звонили в дверь.
– Ах, ты ж ёшкин кот! – пробормотал Макс, ссыпавшись с кровати и силясь попасть ногой в штанину. – Да, сейчас, сейчас!
Он выбежал в коридор лохматый и встрёпанный, в одетой наизнанку футболке и кое-как побеждённых штанах, натянутых на ноги и застёгнутых, но всё равно сидящих как-то криво.
Он снял цепочку и распахнул дверь. На пороге стояла Ирма, Лиза и какой-то худой парень – ровесник Макса, а может, чуть постарше.
– Ну, Макс, ты даешь! – Сказала Ирма, выслушав сагу о вылетевших в трубу ключах и быстро оценив положение. Её глаза слегка округлились, но больше она ничем не выдала своего удивления или недовольства.
Лиза же зашла к себе в комнату, увидела смятую постель, чашку из под чая со следами помады, рассмотрела висевший на соплях замок и резко сказала Максу:
– Максик, дорогой, ты совсем охренел? Что это за бомжатник ты тут устроил? И что за девицу ты притащил?
– Это Лара, – примирительно ответил Макс. – Она сама пришла.
И сама ушла, – подумал он. Оставила меня одного отдуваться.
– Да, мы договаривались с ней, – вмешалась Ирма, – но я не успела на метро.
– И про взлом тоже договаривались? – язвительно уточнила Лиза.
– Ладно, проехали, – ответила Ирма, – я тоже виновата.
– Не,
Лиза была девушка весьма призывная, но с очень сильным, практически штормовым ветром в голове. Она нравилась Максу, но он даже не пытался поближе познакомиться с ней. Не столько потому, что ей было двадцать, сколько из простого чувства самосохранения. А у парня, пришедшего с ней и благоразумно молчавшего во время разборок, диагноз был написан на лице. Он так смотрел на Лизу, что было ясно – пропал человек.
Макс протянул ему руку и представился.
– Тёма, – ответил парень и обаятельно улыбнулся.
Он производил очень приятное впечатление человека чуть не от мира сего, но очень живого. Он принялся помогать, когда увидел, что Макс вытащил инструменты из кладовки и стал капитально прикручивать замок с использованием дрели, пробок и шурупов.
Они сходили в булочную за плюшками к чаю и вернулись обратно уже приятелями.
Потом, когда все вчетвером сели за стол, Макс с интересом наблюдал, как Лиза строит глазки Тёме, а он улыбается ей мягкой улыбкой. Макс даже ему позавидовал, хотя, казалось бы, чему? У Лизы на лбу крупными буквами написано «Ищу неприятностей», но откуда он знает, чего ищет Тёма? Может быть, именно этого ему и не хватает?
Эх, про себя самого бы понять, что ему нужно.
Он прикрыл глаза и попытался вспомнить то, что открылось ему вчера. Он увидел пустой пляж, кусты шиповника, с каплями на розовых листьях, и пшенично-жёлтые волосы девушки, говорящей:
– Слышишь, как кричат чайки?
3. Всё или ничего
– В ЛИЗУ все влюбляются, – сказала Ирма Тёме. – У мужиков от неё сносит крышу, будь осторожен.
Лиза улыбнулась своей джокондовской улыбкой, подлила Тёме чаю и сказала:
– Ты всё время молчишь.
Сказала так, что отвечать не требовалось. Достаточно было просто слушать её голос, любоваться её пепельными волосами и необычным разрезом больших серых глаз.
Тёма взял чашку и счастливо улыбнулся в ответ.
– И этот туда-же, – негромко сказала Ирма и покачала головой. – От шести и до шестидесяти.
– Мне восемнадцать, – ответил Тёма, – я всего на два года младше Лизы.
– Да-а-а? – картинно удивилась Ирма. – А я думала, семнадцать с половиной!
Тёма увидел Лизу в театре, где работал его одноклассник, рабочий сцены Кэп. Он познакомил их после одной из репетиций. Тёма и Кэп стояли в очереди в буфет, когда подошла Ирма с какой-то высокой девушкой в джинсовом костюме. Тёме тогда показалось, что она похожа на лису. Вернее, на лисичку.
– О, Габриель! – сказала Ирма, увидев зажатую у Кэпа подмышкой пластинку. – Дай послушать!
– Это не моя, Тёмы, – кивнул Кэп в его сторону. – Знакомьтесь.
– Ирма. Дашь пластинку послушать?