Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

Гичко Екатерина

Дейна заставила его вспомнить себя же, юного, обозлённого, испуганного, пытающегося защититься от нападок мира за то, каким он родился. Сейчас Ссадаши забавляли те детские переживания и обиды, юный Ссадаши казался ему ребёнком, который в каждой мелкой неурядице видит конец мира. Тот мальчишка пытался всем вокруг доказать, что он что-то может, что он не слаб, что им нельзя пренебрегать. Нынешний Ссадаши никому ничего не доказывал. Он знал, чего стоит. Понимал свои силы и могущество. А если кто-то ошибался на его счёт, то это

не его проблема. Он мог позволить себе любое поведение и давно уже не слушал, что о нём говорят и кем считают.

Тот юный мальчик с берега ручья давно вырос.

Но сейчас Ссадаши смог увидеть его отражение в чужом лице. Нет, даже не отражение его самого, а его маски.

— В купальнях витала снотворная пыль, — лениво протянул наг.

— Прошу прощения, что запутала вас, — без всякой вины извинилась хранительница и хлопнула по мешочку на своём поясе. — Это моя пыль. Для вас берегу.

Ссадаши с наигранным изумлением изогнул бровь, и женщина пояснила:

— Чтобы быть готовой, если вы опять за приключениями соберётесь.

Обернувшиеся наги посмотрели на хранительницу с уважением, покоробившим их господина.

— Наагалей, в радиусе десяти саженей никого нет, — отчитался Оршош.

Ссадаши не отрываясь смотрел на безмятежное лицо Дейны. Та ничуть не переживала, ибо наагалей всем весом налегал как раз тут плиту, которую бы следовало обыскать тщательнее всего.

— Хорошо, я верю, что ты гуляла по своим делам, — улыбнулся Ссадаши.

— Благодарю. Но я всё ещё не понимаю, чем вызван такой переполох. У вас что-то пропало, раз вы бросились на мои поиски? — Дейна подозрительно прищурилась. — Где это видано, чтобы господин искал своего телохранителя.

— Дейна, видишь ли какое дело, — Ссадаши скучающе посмотрел на свои когти, — император приставил тебя ко мне непросто так. Признаюсь тебе в этом в качестве извинений за свой прежний обман.

Дейна ощутимо напряглась.

— Мы, наги, одарены богами безмерно и кое в чём прокляты, — лениво продолжил наагалей. — Есть у нас одна неконтролируемая черта. Инстинкт, которые требует от нас защищать потомство и… — Ссадаши пристально посмотрел на Дейну, — женщин. Император знает о нашей слабости и, приставляя тебя ко мне, прекрасно понимал, что я буду вынужден вести себя осмотрительнее, чтобы не подвергнуть женщину, отданную мне в услужение, опасности. А тут ты исчезаешь, в воздухе витает снотворная пыль, а фантазия у нас… богатая. И наши инстинкты немного… возбудились.

Даже в темноте было видно, как побелела хранительница.

— Если бы мы обнаружили твоего похитителя, порвали бы на месте, — малость преувеличил Ссадаши. — Просто опомниться бы не успели. Поэтому ты уж будь с нами… понежнее.

Дейна медленно повернула голову и посмотрела на мрачных охранников. И почуяла себя в окружении огромных псов, готовых порвать уже её саму.

— И так как я очень переволновался и теперь вряд

ли смогу уснуть, то не будешь ли ты добра поспать со мной? — по лицу наагалея расползлась улыбка. — Я буду спокойнее, зная, что ты в безопасности. Если не хочешь спать со мной, то я могу поспать с тобой.

Альтернатива Дейну не вдохновила.

— А можно я посплю с кем-нибудь, с кем я тоже буду в безопасности? — с трудом спросила женщина.

— И с кем же? — Ссадаши с угрозой посмотрел на подчинённых, но прожигающий взор эффекта не возымел: наги взволнованно заелозили хвостами.

— С господином Ваашем.

Ссадаши даже опешил, не ожидая такого ответа.

— Нет, — наконец выдохнул он.

— Тогда вы будете плохо спать, — с притворным сочувствием вздохнула женщина.

Глава XXIII. Соперница

Всё же не стоило противиться, когда наагалей подхватил её под локоток и вознамерился утащить в нужном ему направлении. Дейна даже не то что бы воспротивилась, аккуратно разжала его когтистые пальцы и заявила, что у неё время отдыха. Через минуту она уже висела на плече нага, связанная своим же кнутом, и ошеломлённо хлопала глазами. Какое сопротивление? Она от силы пару раз моргнуть успела, как её сперва спеленал хвост, а потом кнут, и наагалей с мягким укором проворчал:

— Я же предупреждал, что злой. Вот зачем ты меня раздразнила?

Оршош и другие, пока малознакомые наги, смотрели на Дейну с сочувствием, но вмешиваться не спешили. В конце концов, не съест же её господин? Укусит только если нежно-нежно. И то в этот раз вряд ли: неохоч он пока до таких утех.

— Поставьте меня на землю, я сама пойду, — строго потребовала Дейна.

— Ты не захотела идти сама туда, куда я хотел тебя отвести, — сокрушённо покачал головой наг и, присев, вскинул девушку на плечо.

Плечо оказалось неожиданно жёстким (видимо, хрупкость наагалея совершенно обманчива), а рука очень сильной.

— Теперь не откажи мне в удовольствии прокатиться на мне же. Пожалей мои инстинкты.

Дейна не понимала, почему должна жалеть какие-то инстинкты. Инстинкты есть и у людей, но она ни разу не сталкивалась с явным их проявлением и ей было сложно представить описываемые наагалеем мучения. Внешне-то он выглядел вполне нормально. Точнее, не казался более сумасшедшим чем обычно.

Но, когда они выползли на поверхность, до Дейны начало кое-что доходить.

Дворец не спал.

Гремел чугунный колокол на Косой башне. Его грозный гул дурным вестником грохотал, казалось, с самых небес и дрожью расходился по дворцовым стенам. Перепуганные придворные жалились к стенам и с испуганным непониманием смотрели на бегающую стражу. Кто-то перешептывался. Лица шептунов на мгновение просветлялись, а затем омрачались негодованием.

— Да как они посмели из-за этого беспокоить…