Цветочная выставка
Шрифт:
– Гирш – мой друг, а с охранником я почти не знаком.
Сержант кивнул.
– Вы должны проехать с нами, герр Кёлер. Нужны показания, полная информация.
Я посмотрел на Орэля. Он был белее мела и весь дрожал, но его взгляд говорил: «Это бесполезно, Гоц, лучше всё скажи».
– Хорошо, поехали.
глава 6
Я быстро позвонил Хедвиг и сказал, что задержусь. Она начала расспрашивать, но меня торопили, поэтому сказал,
Итак, я поехал вместе с охранником и Орэлем в полицейский участок. Конечно я волновался. Я ещё никогда там не был, но имел примерное представление благодаря фильмам.
Приехали мы быстро, ожидали в коридоре, а потом по очереди нас впускали в комнату для допроса с двухсторонним стеклом. Я пошёл последним. За столом сидел мужчина, представившись, как инспектор Мюллер. Перед самим допросом он сказал:
– Герр Кёлер, ваши показания стенографируют, они также буду использованы в суде.
– Какой у меня статус?
– Сначала всё расскажите, а потом уже определим ваш статус.
Я рассказал лишь про свои догадки (вывернув их в виде рассказа Орэля, как он взял мой ящик). Инспектор меня внимательно слушал, потом сказал:
– Что насчёт ваших посиделок в День Отечества? Вы что-нибудь подозрительное видели?
– Вроде нет… Да я особо-то и не помню – выпил много.
Он прищурился.
– Почему вы уверены, что он подменил ящики?
– Потому что других объяснений я не вижу.
– Вы хоть понимаете, что тогда с вас возьмут штраф?
– Да.
Допрос он закончил не быстро, и когда я вышел на улицу, был вечер. Ничего не было известно, инспектор так и не сказал, какой у меня статус. Орэля и охранника, естественно, не отпустили, и я их так и не видел после допроса.
Подойдя к телефонной будке, набрал номер Леманна, но трубку взял Фредж:
– Министерство…
– Привет, Фредж. Герр Леманн у себя?
– Да, а что?
– Дай ему трубку.
– Сейчас… Кстати, как ты? Мы с Анселлом беспокоимся за тебя.
– Завтра расскажу, а сейчас я пойду домой. Допрос сильно утомил.
– Понял.
Некоторое время было тихо, а затем послышался голос Леманна:
– Ну что там, герр Кёлер?
– Нас троих по отдельности допросили. Меня потом отпустили, а они, конечно же…
– Понял. Боже, ну и извращенцы! Надо же было воспользоваться и своим, и вашим положением. Ужас, не то слово… Кстати, а как у него оказались ваши плёнки?
– Он приходил ко мне, и когда я отвернулся, взял ящик, подменил на свой. Другого варианта я не нахожу. Что за это мне будет?
– Полагаю, штраф за не усмотрение. Где-то около 45000 марок.
– Как много!
– Я постараюсь договориться с судом и срезать её хотя бы до 20000. Мне жалко тебя, сынок.
Впервые
– Спасибо вам большое… Может, вы подумаете, что это наглость, но… Можно я завтра выйду на работу?
– Ещё спрашивает! Конечно можно, только у вас пока «хвост». – Он перешёл на деловой тон.
– Понял, спасибо.
Я положил трубку и поехал сначала до министерства своим ходом, а на машине уже добрался до дома. Я всё рассказал Хедвиг; она лишь сидела и тихо качала головой.
– Такой большой будет штраф! Мы, конечно, в состоянии его выплатить, но это сильно ударит по карману!
– Надеюсь, у герра Леманна получится договориться.
– Ты ему не рассказывал про то, что видел у Гирша свои плёнки?
– Что ты, нет! Слишком будет рискованно.
– И то верно.
глава 7
На следующий день, когда я пришёл на работу, Фредж, Анселл и Вольф накинулись на меня с расспросами о вчерашнем. Нехотя я всё им рассказал, затем спросил:
– Никто из полиции не звонил?
– Пока нет, – сказал Фредж.
Мы с Вольфом удалились к себе – у нас было целых пятнадцать фильмов из Италии, США и СССР (с учётом «хвоста», конечно). Я смотрел фильмы, но это давалось мне с трудом. Казалось, что с Вольфом было также. Картинка плыла перед глазами, а наши мысли улетели уже прочь…
Во время перекура телефон рядом с проектором зазвонил, и я взял трубку:
– Отделение зарубежного кинематографа, Министерство пропаганды и цензуры. Говорит Гоц Кёлер.
– Ах ты скотина! – сказала какая-то женщина. – Это всё ты, я знаю!!!
Я нахмурил брови.
– Кто вы?
– Тот, кто сделает твою жизнь хуже, чем в аду!
– Вы угрожаете мне? Что ж, у меня есть основания донести до вас…
– Уже донёс до моего любимого!
– Да кто вы? – сказал я, начиная терять терпение.
– Фройляйн Ивон Ауэр.
– Та самая леди Ауэр? Светская льви…
И я понял. Это любовница Орэля.
– Да, и я вас…
– Послушайте, не я донёс до вашего любовника, понятно? Это не я.
– Да ну? А кто?
– Август Айзенбергер.
– Не глупи, сынок. Он не такой дурак, чтобы оставить плёнку.
– Ну, похоже, вы его плохо знаете. С чего вы взяли, что это я сделал?
– Да потому что тебе выгодно было!
– А вот и нет, моя дорогая! Мне придётся платить штраф…
– Бедненький! А мой Орэль будет сидеть! Сидеть! Да это же позор! Теперь и меня будут обвинять: мол, встречалась с уголовником. Ещё и я под следствием.
– Почему?
– Подозревают, что я скрывала информацию.