Цветок эдельвейса или под сенью львиной лапы
Шрифт:
Немного просушила злосчастные волосы полотенцем и вылила на себя оставшуюся чистую воду, чтобы смыть остатки мыла с тела. Аккуратно вылезла из ванны, стараясь не смотреть в большое напольном зеркало у окна, пока не укуталась с полотенце. Своё старое тело я откровенно ненавидела, эти обвисшие складки кожи, худые руки, дряблый живот и исковерканные артритом колени.
Пока я наслаждалась ванной, Анина успела унести мою грязную одежду и оставить ужин, от запахов заворочалось в животе. Как была, в полотенце села на кровать и съела тарелку лёгкой закуски в виде сырных палочек, жаренного
Я только успела переодеться в сорочку как постучалась Анина с теми же крепкими парнями — убрать воду и поднос.
Наконец, я осталась одна и тут же погрузилась в крепкий сон.
Разбудил меня голос горничной:
— Госпожа, вставайте, рассвет уже. Спускайтесь вниз, я вам завтрак приготовила.
Я разлепила тяжёлые веки и увидела энергичную и весёлую Анину, она принесла кувшин с водой для умывания, новое полотенце и мою одежду: чистую и сухую.
Как обычно утреннее вставание с кровати больше напоминало подъем зомби из могилы: через боль разогнула колени и села на кровати, отдышалась, потом уже окончательно встала и походила по комнате, чтобы хоть немного вернуть гибкость в суставы.
Умывание не заняло много времени, сборы и того меньше. Убрав сорочку и зубную палку, я застегнула кнопку дорожного чемоданчика и пошла в зал. Там меня ждал вкусный горячий завтрак и хмурый кучер, впрочем иного выражения лица я у него не наблюдала. Расплатившись сполна по счёту, я села в экипаж.
В этот раз перегон был длиннее, примерно семь часов тряски с одной остановкой размять ноги и справить нужду, а также сменить лошадей. И мы заехали в предместье Шурана. Там последний раз остановились перед въездом в город и перекусили, и уже через час кучер высаживал меня у крыльца небольшого двухэтажного каменного домика по адресу, указанному отцом.
Я стояла и смотрела вслед чёрной карете, которая привезла меня сюда, и не могла сдавать шаг в сторону дома друга отца.
Наконец, устав от подозрительных взглядов прохожих, я со вздохом подняла чемоданчик и зашла в калитку. Мне навстречу из дверей дома вышла миловидная женщина, вытиравшая руки о передник:
— Чем могу помочь, госпожа?
"Это дом господина Фидена?" — написала я.
— Нет, — удивилась женщина, прочтя записку — уже семь лет как господин Фиден продал нам дом и уехал с семьёй на юг.
Вот тут-то мой шаткий план рухнул полностью. Я одна в большом незнакомом городе, уже смеркается, и идти мне некуда.
Глава 3
Пока я растерянно думала, как мне поступить дальше, женщина сделала шаг в сторону и жестом пригласила меня в дом:
— Прошу вас выпить чашечку чая, в вашем возрасте нельзя долго находиться на улице в такую холодную погоду.
Добрая душа подхватила мой чемоданчик и меня под локоть, я не стала противится и зашла
— Это мой знакомый, Войрен. Зашёл отдать долг, — представила она его.
Женщина подошла к нему и вполголоса рассказала о постигнувшей меня неудаче. Мужчина воскликнул:
— Как вам не повезло, вы верно хотели квартироваться у господина Фидена?
Я, взяв в озябшие руки кружку с чаем, утвердительно кивнула ему.
— Что ж, я могу вам помочь, мой деверь сдаёт комнату в западной части города, возле рынка. Не думаю, что он откажет вам в приюте, особенно, если вы сможете заплатить за полгода вперёд.
Он пытливо смотрел мне в глаза, ожидая моего ответа.
Помедлив, я вновь кивнула, если совершить визит в банк, то я смогу оплатить жильё и на полгода и на год, вот только я не уверена, что столько проживу здесь или вообще на этом свете.
Войрен улыбнулся и пообещал тут же после чаепития сопроводить меня до места, особенно, если я готова оплатить экипаж. Я кивнула в третий раз.
Бодрящий напиток согревал изнутри и вскоре я жестами поблагодарила хозяйку за гостеприимство и, взяв своё пальто, пошла на выход, Войрен галантно нёс дорожную сумку и приоткрыл мне дверь, я благодарно ему улыбнулась. Все-таки в старости есть свои преимущества, например, мужчины вежливы просто так, без далеко идущих планов на моё тело и душу.
На улице Войрен залихватски свистнул и к нам подкатил общественный экипаж, я с тоской вспомнила "Стрижей", непрофессионализм возницы бросался в глаза: разного роста лошади, одна из которых, похоже только из под сохи. Не чищенные копыта, отсутствовала дверь в карете, а окно было затянуто мутной пленкой. Сам возница скорее напоминал разбойника — засаленные штаны, рубашка в пятнах, странного покроя куртка. Он щербато улыбнулся и проговорил-просвистел:
— Фсадитефсь, докассю сс ветерком!
Поскольку я колебалась, Войрен сам принял решение, закинул мою сумку внутрь и подал мне руку — помочь подняться по одной сохранившийся ступеньке.
Что ж, надеюсь ехать нам недалёко. Войрен устроился на скамейке напротив и стукнул по стенке, отделяющей его от кучера. Хотя мог просто крикнуть ему, из-за отсутствующей двери мне были слышны все команды кучера и его угрозы «этим животинам, которым под нож пора, а я по доброте душевной им на сено зарабатываю».
Войрен задумался и практически не развлекал меня разговорами, я же по понятной причине не вымолвила ни слова.
Так и ехали в тишине и в стремительно наступающих сумерках. Одна из лошадей хромала, скорее всего потеряла подкову, что не могло не сказаться на её беге, но время шло, а мы все продолжали движение.
Я достала блокнот и написала:
"Пожалуйста, скажите, как долго нам ехать?"
Войрен поморщился по прочтении и сказал:
— Осталось совсем недолго и вы сможете отдохнуть.
Я удовлетворилась этим ответом, хотя гуляющий внутри сквозняк заставил меня озябнуть вконец. Только помассировала плечи, разгоняя кровь, чтобы согреться.