Цветок греха
Шрифт:
– Где он сейчас?
Вопрос сам собой вырвался у Шаннон, и она покраснела.
– С моим мужем на заднем дворе. Там, где разные машины. Мой Колин делает вид, что хорошо разбирается в них и вообще в сельском хозяйстве, а Мерфи нравится его учить.
– Моего отца тоже звали Колин.
– О! Вы его лишились недавно?
– Прошлым летом.
– А матери – этой весной, я слышала. – Элис участливо коснулась ее руки. – Ничто так не облегчает бремя жизни, как сама жизнь. Так считают умные люди.
Они были уже в глубине сада, на лужайке, где стояли соломенные
– Вам понравилось наше вчерашнее сейли?
Опять ее спрашивают о том же! На этот раз Шаннон покраснела еще сильнее, чем несколько минут назад.
– Да, – смущенно ответила она, раскачиваясь в кресле. – Никогда раньше не бывала на таких вечеринках.
– Для меня они тоже стали редкостью с тех пор, как я поселилась в Корке. В городах все выглядит по-другому. Настоящее сейли только здесь.
– Ваш муж врач?
– Да, он, говорят, неплохой специалист. Скажу по правде, когда я только переехала туда, то думала, отдам богу душу. Так все было тоскливо и непривычно. Ни тебе в коровник пойти на рассвете, ни беспокойства за судьбу урожая или если трактор вышел из строя. – Она с улыбкой устремила взгляд вдаль, где открывался вид на зеленую долину. – До сих пор какая-то часть моей души здесь. Скучаю по тем неприятностям, какие тут бывали у нас.
Наступило недолгое молчание. Слышалось лишь пение птиц да поскрипывание качалок.
– Наверное, вернетесь сюда, когда ваш муж оставит работу? – предположила Шаннон.
– О нет, Колин – человек городской. Вам должно быть понятно, как затягивает город.
– Да, мне это понятно. – Она тоже неотрывно смотрела на волнообразные линии холмов, на мерцающее небо. – Люблю толпу, шум, движение. Мне нужно долго привыкать к состоянию покоя, к открытому пространству.
– А вот Мерфи человек этого пространства, как вы выразились! Ему надо чувствовать землю под ногами.
«Для чего она это говорит? Ведь и так все ясно. Чтобы лишний раз дать мне понять, какая пропасть между мной и ее сыном? Но разве я сама не знаю?»
– Я знаю это, – отозвалась Шаннон, посмотрев на Элис и встретив ее настороженный взгляд. – Пожалуй, не встречала другого человека, так вросшего в свою почву.
– А вы, Шаннон? У вас есть почва? Вернее, корни?
– Мне хорошо в Нью-Йорке, – осторожно ответила она. – Когда я была ребенком, мы часто переезжали с места на место, поэтому таких корней, о которых вы говорите, у меня нет, наверное.
Миссис Бреннан кивнула, посмотрела в сторону, потом снова на Шаннон.
– Матери так устроены, что беспокоятся о своих детях, – с извиняющейся улыбкой сказала она. – Даже если те совсем взрослые. Я вижу, Мерфи влюблен в вас.
– Миссис Бреннан! – Шаннон подняла руки, как бы защищаясь, и снова уронила их.
Но больше ничего не сказала. Она не знала, что сказать.
– Вы, конечно, подумали, – продолжала Элис, – чего эта женщина от меня хочет? Что я должна ей ответить, если даже то, что она говорит, не похоже на вопрос. – С некоторым удивлением Шаннон увидела на ее лице подобие улыбки. –
Взглянув на Шаннон, она вдруг рассмеялась:
– Ну вот. Вы обиделись.
– Нет, – выдавила Шаннон, обидевшись. – Вы имеете полное право говорить то, что думаете.
– Пожалуй. – Элис начала снова раскачиваться. – Обычно я так и делаю. Но сейчас, скажу откровенно, у меня нет ясного представления. Было время, я думала, что Мегги как раз для него. Но вскоре поняла, не дай бог, если так случится: через год или даже раньше они зарежут друг друга. Хотя я всегда любила эту девушку.
Шаннон почувствовала укол ревности и, понимая, что это глупо, не сразу смогла от нее избавиться.
– Мерфи и Мегги? – все-таки произнесла она.
– Нет, у них ничего не было. Они и не думали о таком, насколько мне известно. Потом я хотела, чтобы это была Бри. «Она станет ему настоящей женой, – говорила я себе. – И дом у них будет лучший в округе».
– Мерфи и Бри? – с той же интонацией удивленного негодования спросила Шаннон. – Полагаю, у него были свои взгляды, и он успел за многими поухаживать?
– Конечно, он не святой. Но это не имеет отношения к Брианне. Он просто любит ее с детства. И Мегги тоже. Точно так, как своих собственных сестер. Это я придумывала для него невест и строила планы. Но держала их только в своей голове. Ему уже стукнуло двадцать пять, когда я начала сильно беспокоиться. В самом деле, как же так – нельзя же, чтобы тебя окружали только работа, книги, музыка. Надо семью создавать, разве не так? Чтобы рядом были жена, дети.
Шаннон пожала плечами, не слишком вдохновленная картиной, которую нарисовала миссис Бреннан.
– В наше время мало кто женится в двадцать пять лет, – сказала она.
– Это верно, – согласилась Элис. – В Ирландии мужчины тоже не очень торопятся. Наверное, потому, что знают: если дал супружескую клятву, обратно ее не очень-то просто возьмешь. Ведь мы – католическая страна. Развод для нас богопротивное дело. Потому я как мать особенно беспокоюсь о его выборе. Ведь вы понимаете меня?
– Конечно, – проговорила Шаннон, но как-то не вполне уверенно.
– Только один раз, совсем недавно, – продолжала Элис. О господи, безмолвно взмолилась Шаннон, когда уже она слезет со своего конька?! – Только один раз я села с ним рядом, взяла за руку и сказала: «Сынок, разве ты не видишь, как к тебе относится Нелл, дочка О'Малли? Такая славная девушка, а ты совсем ее не замечаешь». И что же, вы думаете, он ответил?
Шаннон энергично передернула плечами. Откуда ей знать?!
Элис заговорила вновь:
– Он согласился, что она очень славная, а когда я стала нажимать на него, ну, не слишком, но все-таки, тогда он сам взял меня за руку и сказал. Просто не поверите, что он мне сказал.