Цветок и Буря
Шрифт:
«Непредсказуемость».
Великое Око Разума действовала, следуя пути женского ци, хаотичного и гениального, как и все, что было создано на этом свете высшей силой. Юань инстинктивно перешла в дзэнкуцу-дати, пытаясь взять оружие противницы под свой контроль и направить его вверх, однако в руках незнакомки оказалось столько мощи, что выполнять необходимые действия, параллельно направляя собственный шест против часовой стрелки, оказалось неописуемо тяжело.
Незнакомка улыбнулась, ее подведенные алым глаза засверкали неожиданным восторгом; резкий порыв ветра разжал пальцы Юань, которые сжимали шест крепче крепкого, и тот исчез в неподвижном
Оскалившись, Юань нацелилась противнице в живот кулаком, однако та, не мешкая, отставила левую ногу и легко отклонила руку своей противницы с помощью вертикального блока. Рука девушки коснулась заряженного ци оружия, лишенного личного духа, но необычайно сильного; от внезапной боли у нее потемнело в глазах, и та, пошатнувшись, на мгновение утратила концентрацию. Воспользовавшись моментом, незнакомка дернула свой шест наверх способом моротэ-цуки, ударив по подбородку; кусочек шеста снова коснулся кожи, стреляя неведомой энергией, наполненной яростью взбешенной тигрицы.
Голова девушки дернулась вверх, ноги, болтавшиеся в невесомости, отчаянно попытались сделать шаг назад, однако дым схватил ее осязаемыми руками, холодными, будто прикосновение мертвеца, и сжал в своей хватке. Только тогда, видя бледное лицо совсем рядом и чувствуя приближающуюся смерть, Юань вспомнила о пульсирующем в воздухе гуне с обручами – кажется, наставница звала его бан.
Не нуждаясь в чужом внимании, он спокойно пребывал в невесомости, подобно личной птице, и отчего-то не участвовал в драке, предоставив хозяйке справляться с обыкновенным шестом.
«Внутри бана находится дух-подчиненный, – спешно размышляла Юань, зажатая в плену чужой хватки. – Что если борьба – всего лишь попытка отвлечь меня, пока враг совершает нечто преступное и непростительное?»
Однако могла ли она помешать? Слабая, израненная, выдохшаяся в дороге… Теперь, глядя застывшими глазами на смеющееся лицо незнакомки, Юань понимала: противница не сражалась в полную силу, а лишь шутила с нею – так, как способна пошутить только кошка, завидевшая хромую мышь.
Невдалеке раздался шум, и дым рассеялся, являя взору небольшой отряд, возглавляемый невысокой коренастой женщиной в магических полупрозрачных доспехах, сотканных из ци прямо поверх ночных одежд. Дородная и довольно высокая, она выбросила мускулистую руку вперед, втягивая в ладонь чужеродную ци серого дыма, что, подчиняясь воле победительницы, ныне наполняла прозрачный доспех, делая его еще крепче.
Ноги Юань заболтались в воздухе, и она, осознав, что больше не принадлежит энергии стихии, с тихим всхлипом упала на камни, сжавшись калачиком и поскуливая, будто раненая шавка. Как унизительно и ужасно это было! Она зашла сюда, смеясь, как девчонка, расправила плечи, отругав себя за несостоятельность и трусость, но когда пришла пора увидеться с самой Главою Клана (а женщиной в доспехах из ци была именно она), судьба сыграла злейшую из шуток: тело отказывалось подниматься без сторонней помощи, немощь пронзила все тело, а из глаз сами собою полились горькие слезы.
«Я подвела свой род, свою семью. Хуже просто быть не может!»
Заискрилось фамильное оружие, из пальцев, сложенных в руну атаки, полилась видоизмененная
Где-то в отдалении, там, где тени ночи были совсем густыми, мелькнул тонкий мужской силуэт – не успела девушка предостеречь Главу и ее людей о возможном нападении сзади, как тот испарился, словно бы его никогда и не было. Локоть уперся в острый камешек, его пронзило болью.
«Мне уже мерещится! Какой стыд!»
Она вытянула перед собою дрожащую руку и призвала шест. Тот, вылетев прямо из декоративной клумбы, которую, к несчастью, весьма помял, скользнул в слабую ладонь. Девушка услышала топот ног и тихие разговоры; нужно было вставать, и она, вцепившись в свое оружие, принялась подниматься, кусая губы до крови от головной боли и слабости. Прикосновения к зачарованному шесту противницы лишили ее тех жалких остатков ци, что она хотела направить на бодрый внешний вид, изящность аристократки и подходящие манеры, отработанные вплоть до мельчайшего шажочка. Что ж, вышло, как всегда, не очень.
Она почти поймала равновесие, когда ее наконец подхватили под руки и осторожно повели к Главе; две женщины средних лет, налобные повязки которых говорили о принадлежности к отряду цветочных боевых монахинь, мягко склонились к ушам девушки и осторожно заговорили по очереди – к несчастью, смысл сказанного ускользал от несчастной, как ни старалась она связать все нити воедино.
Увидев Главу Клана вблизи – доспехи по-прежнему поблескивали поверх ночного одеяния – девушка вырвалась из слабой хватки монахинь и бессильно упала на колени, прямо к ногам женщины, что слабо склонила голову в знак добродушного приветствия. Девушка направила энергию ци, если это еще можно было назвать хоть какой-то энергией, в свои руки: те вытянулись вперед и сложились в руну Солнца.
– Великая Глава Клана Цветка, я приветствую Вас и прошу прощения. Мой п-путь… – С краешка губ по подбородку скользнула кровавая капля, и девушка, почувствовав во рту неприятный привкус праха, едва сдержалась, чтобы не сплюнуть прямо на обувь хозяйки. – На своем пути я встретилась с разбойницами, которые…
Язык заплетался. Сил, чтобы формулировать предложения, больше не осталось. Она осмелилась поднять глаза на улыбающуюся женщину, которая стояла, уперев мощные руки в бока, и дружелюбно наблюдала за подугами несчастной вымолвить хоть слово. Таким, как она, позволялось пренебрегать любыми манерами сколько вздумается – Главы Кланов создавали правила, а не следовали им. Торс девушки пошатнулся, и она, забыв обо всем на свете, рухнула вперед, в тошнотворные объятия мрака, припасшего для нее уйму ночных кошмаров.
Ей снова снилось детство – то самое чувство радости и превосходства, когда ты, забравшись на крышу, тайком наблюдаешь с нее за миром внизу. Старшая сестра, которая, как и всякая аристократка в ее возрасте, силится противодействовать правилам и не спит в столь поздний час, блуждает туда-сюда по дороге и репетирует дурацкие речи, пока наконец, задрав голову, не замечает тебя.
– Ты что там забыла, дурочка-Юань?
– А ты что забыла здесь? Неужто уже стала Главой Клана и придерживаешься своей собственной философии?