Цветок камнеломки
Шрифт:
– От меня не отмахнулись, как от мухи. Меня спустили в канализацию, как говно.
– Экие мы нежные натуры. Как мало надо-то, чтобы нас в порошок-то стереть… Но это все - лирика. Конкретно, - связана твоя инициативка с композициями, или нет? Да не блуждай ты глазами, как гулящая жена!
– Связано, - пискнул Костин, - прямо посвящено…
– Тогда другой вопрос: это рассуждения на общую тему или рабочая рацуха?
– Не пробовал, но не вижу, почему бы это могло не работать. Понял? Не вижу.
– Так, - Мохов стал страшно серьезен.
– И что тебе для этого надо?
– Ты карбинные,
Виктор Трофимычи только презрительно губу оттопырили, не желая отвечать на столь глупые вопросы.
– Ага, с этим, значит, порядок… А вот чего у нас нет, так это эвээмки. "Топазика" бы. Без него - ничего не выйдет.
– Есть.
– Помедлив, ответил Мохов.
– Гельветов по старой дружбе устроил.
Костин недоверчиво хмыкнул:
– Это ж как? Там, между прочим, все процессорные блоки - исключительно по адресным номерам и сериям. И если какой-то пошел тебе, то где-то не смонтировали устройство. По-другому - никак. А уж в то, что некоему Виктору Мохову отвели в серии адресный номер, прости - не поверю. Гельветов там или не Гельветов.
– Да. Всегда говорил, что интеллигенции к мозгам - да еще бы и голову. Объясняю: шла большая серия на истребители. Одну эм-пэ-бэ взяли, - да и конфигурнули не так. Ошибочка вышла-с. А у них, у авиационщиков правило, - ошибочно конфигурированный блок считается негодным. Глупость, конечно, не знаю, кто это выдумал, но такое у них правило. Я попросил. Он подписал. В ознаменование заслуг и в связи с производственной необходимостью.
– Правда?
– Голос у технолога казался севшим от восторга и легкого безумия, как у неожиданно помилованного.
– У тебя правда "Топазик" есть? Не шутишь?
– До этой минуты державшийся более-менее по-человечески, хоть и в стиле некоторой отрицаловки, технолог в один миг потерял всякое подобие собственного достоинства и превратился в форменного подхалима, жалкого кусочника, заглядывающего в глаза.
– Нет, правда, а? Золотой мой, серебряный, - ну скажи, не томи душу…
– А чего б это ты мне не веришь? С какой это стати?
– Так. Тогда, брат ты мой, ты обладатель сокровища, равного которому нет. И ни у кого, ни у миллиардеров, ни у венценосцев. Не знаю, чего бы ты не мог в конце концов, потихоньку-помаленьку получить. С моей, понятно, помощью…
– Не я, а мы. Мы можем получить.
– Ой, да что ты, Витенька, в самом деле… Мне ж одному ничего почти не надо. Катерина моя от меня ушла почти что сразу, как уволили.
– Так, значит… Поздравляю тогда. Если увольнение привело к разводу с такой пр-родажной стервой, значит и увольнение было на пользу и во-время.
– Молчи! Не с-смей!
– Ты чего?
– Мохов с искренним недоумением пожал плечами.
– Не хочешь же ты сказать, что эта дешевая предательница стоит доброго слова? А насчет "всего", - это ты погоди. Потихоньку будем. Так, чтоб нигде, никаким боком не светиться бы. Вещи какие попроще, попонятнее и этакие, знаешь…
– Безличные.
– Во-во… Говорил же - умный парень, все наскрозь понимает. Если вовремя мозги вправить.
– Ой, - вдруг всполошился Мохов, - а как же это мы устроимся-то? Понимаешь, - побыстрее хотелось бы… Ты ж вот на "Топазе" толком не работал, не знаешь, что это такое,
– Скоро забудешь. С чего начнем?
– Со стандартизации, - пожал руками Павший, - как все и всегда. Перво-наперво нам надо, кровь из носу, изготовить "прялку", чтоб, значит, только комп-нити делала, и больше ничего. О-о-о, - он закатил глаза от прдвкушения и потер руки, - с "гэшками" я наборчик спецур приготовлю, ма-аленький такой!
– Он свел пальцы, показывая.
– А больше у нас проблем не будет!
– Будут. Что - делать, чтоб купили как можно больше, кому и как сбывать, чтоб, значит, комар носу, и что брать взамен вместо денег, кроме денег, - и все такое прочее.
– Запчасти - раз, - Костин загнул один палец, - клеи - два! Что еще? Для начала? Инструменты?
– Э-э-эх… Все можно, потихоньку, но, брат ты мой, на рэ-сэ-фэ-сэ-эр широко не развернешься. Особенно сразу. Здесь слишком советская власть сильна. Нет, мы, конечно, начнем потихоньку, но так, стратегически на ближайшую перспективу надо не в пример ближе к югу подаваться. В теплые края.
– Может быть. Но, главное, нам не обойтись без посторонних. Причем не только без посредников, - это само собой. Нужны будут подручные.
– И нужно будет побеспокоиться, чтобы никто из них не понимал истинной сути происходящего.
– Надолго это не выйдет.
– Нам - хватит, а остальные пусть позаботятся о себе сами.
XII
– Эхе-хе… Прямо-таки и не знаю, что вам, ребятки, посоветовать… Короче, - пишите: артели инвалидов - раз, народные художественные промыслы - два, модельные цеха обувных комбинатов - три. Это для начала. Ну, а далее, как положено, со всеми остановками…
Кордированная пленка на теплицы!!!
Процедуру он знал прекрасно. Сам попадал под раздачу второй раз, а иные собратья по промыслу - попадали и по четыре, и по пять раз. Выкручивались. Правда, им было проще, а он, как-никак, был все-таки студентом. Ему визит в отделение мог дорого обойтись. И хрен бы с ней, со Строгановкой, - да жалко было расчудесной жизни, которую он вел в Москве, имея законный статус студента. И все-таки он знал процедуру, и уже объяснил гражданину начальнику, что семь пар "Супер Райфл" и двадцать две упаковки "Голден Леди" он купил на толкучке у какого-то вовсе ему незнакомого вроде бы как морячка, а деньги ему прислали, собрав по копейке, друзья детства, проживающие в старинном городе Ельце. Друзья, подруги, подруги друзей, друзья подруг и даже уже и жены кое-кого из друзей. Мужей подруг, увы, - нету, плохо в Ельце с женихами. Он даже деньги, - присланные, - еще не успел все потратить…