Цветы лазоревые. Юмористические рассказы
Шрифт:
– Это она, мерзавка, перед тобой так? – сверкнула глазами супруга.
– То есть это почем же ты знаешь, что передо мной?.. – смутился супруг.
– Да ведь Николя-то – ты.
– Ну вот… Всяких Николя есть на свете как собак нерезаных. А просто я в посторонних смыслах видел такое междометие. Полно, друг мой Настенька…
– Подальше, подальше… Пожалуйста, не распространяйте ваших рук, – отодвинулась от мужа супруга.
– Ах, как это прекрасно! Восторг! Ревность… – проговорил супруг. – Вот, Настенька, ничем вы меня ко Дню ангела порадовать не могли, как только этой французистой
Супруг нагнулся к супруге. Та размахнулась и ударила его по щеке.
– Вот так коленкор с глянцем! – воскликнул супруг, остолбенел и стал чесать затылок.
Родственники на блинах
Купец Савел Макарович Хрусталев созвал на блины родственников. Пришли отец и мать Хрусталева – мелкотравчатые люди, обладающие где-то на окраине города небольшим черным трактиром и мелочной лавкой. Пришел тесть-старик – подрядчик по каменной кладке – и с ним старуха-жена его; приехал кум, крестивший ребенка у Хрусталева, – богатый железник; явился свояк с женой – арендатор нескольких бань. Встретились весело. Дамы чмокались в губы. В столовой был накрыт стол, уставленный бутылками и закусками. Тут и настойка всех сортов, и простяк очищенный, и селедка, и икра зернистая, и семга маслянистая, и сметана. Из кухни пахло чадом. Пекли блины. Хозяйка то и дело выбегала из кухни, раскрасневшаяся, с засученными по локоть рукавами, и возглашала:
– С чем кто хочет – с тем блины и будут! Только кушайте, гости дорогие! Всякой припеки наготовила. Кому с яичком – рубленые яички есть, кому с луком – и луку накрошила. Со снетками коли ежели кто пожелает – и снетки есть, с маком, с рыжичками можно.
– А с обойным гвоздем и с железными опилками нельзя, кумушка? – спросил кум-железник и сам захохотал своей шутке.
– Нет, уж извините, куманек, такой припеки не заготовила, – отвечала хозяйка.
– Ай да хозяюшка! Как же вы это такую хорошую припеку забыли? Неужто и с заклепками нельзя?
– Да ведь я, пожалуй, и за железными заклепками сейчас к вам же в железную лавку пошлю, а только вы не станете кушать, куманек.
– Ну так уж мне со снеточками.
– А мне, милочка, с лучком, да вели лучку-то побольше подбросить, да блинок-то поприжарь хорошенько, – сказала мать хозяйки. – Ну да тебя нечего учить, ты знаешь, как я люблю.
– Знаю, знаю, маменька, в самом лучшем виде испеку.
– Да приткнись ты! Полно тебе по кухне-то маяться! Мечешься как угорелая! – крикнул на жену хозяин. – Ведь не диво бы, если б у нас кухарки не было, а то слава те господи!.. Сядь, займись с гостями, а кухарка и испечет.
– Что наша кухарка! Она какая-то недвижимая остолопка, и все у ней из рук валится. Нет, надо самой. А вам, папашенька, с чем?
– Мне с семгой, дочка; семужки положи… – отвечал старик-отец.
Старик-свекор подмигнул свекрови и обидчиво сказал:
– А уж у нас-то с тобой, старуха, хозяйка даже и не спрашивает, с чем нам. Верно, не заслужили!
– Что вы, папашенька, помилуйте! – бросилась к свекру хозяйка. – Да я всем сердцем и всей душой… Я всех сразу спрашивала, ко всем с улыбками обращение
– Ну-ну-ну… Пеки уж с рублеными яйцами! – ответил свекор.
– А мне уж, ежели я ни в чем перед вашими глазами не проштрафилась, так к яйцам-то и мачку присыпь, – ввернула легкую шпильку свекровь.
– Что вы, мамашенька, помилуйте!.. Да в чем же вы можете проштрафиться? Мы вас любим и уважаем со всем почтением.
– Знаю я это почтение-то!
– Напрасно так-с! Вам, Фирс Мироныч, с чем? – обратилась она к зятю-банщику.
– С молитвой буду есть. Так вы мне с молитвой и испеките. Жена тоже пустые блины любит. Мы уж здесь на столе приправки-то положим, – дал ответ зять.
– Одному папеньке со снеточками, другому папеньке с яичками, одной маменьке с лучком, другой маменьке с мачком… – начала пересчитывать по пальцам хозяйка. – Фирсу Миронычу, Даше… Всех, всех помню, – прибавила она и бросилась в кухню.
– Не со снетками мне, а с семгой! Вот как ты хорошо помнишь! – крикнул ей вслед отец. – Со снетками-то – это куму.
– Со всякой припекой сейчас будет готово!
– Папашеньки! Мамашеньки! Куманек любезный! Приступимте предварительно-то, пока там блины пекут! – возглашал хозяин и указал на стол с закуской. – Пожалуйте без церемонии и кто во что горазд… Какой сентифарис на кого ласково глядит – с того и начинайте… Дамы по мадеркам пройдутся. Свояк, тебе чего?.. Мы вот с тобой по рябиновой пройдемся. Наливай… Папашеньки! Чем вас просить прикажете? Пожалуйте оба вместе… Родитель с родителем… Так оно даже и подобает. Померанцевой для желудка?
– Окромя хрустального простяка ничего не буду пить, – сказал тесть.
– Ну и я с тобой на том же инструменте поиграю, – отвечал отец хозяина.
Все выпили по первой. Зажевали уста. Говор сделался шумнее.
– Ну-с, теперь по второй, чтобы не хромать! – предлагал хозяин.
Пропущена вторая. Чад из кухни усиливался все более и более.
– Скоро ли у ней там блины-то? – спросил хозяина тесть.
– Да ведь помилуйте, всем надо по характеру испечь, так нешто сразу возможно? Сонюшка! Скоро у тебя там? – крикнул хозяин жене в кухню.
– Сейчас, сейчас… – отвечала та. – И то уж в шесть сковородок бьемся, да вот некоторые подгорели.
– Давай какие готовы. С чем готово – с тем и неси! Папашеньки! Мамашеньки! Бог троицу любит, пожалуйте еще по рюмашечке… А тем временем блинки-то и поспеют.
Гости покобенились немного и выпили по третьей. Все говорили вдруг. Свекровь с тещей начали уж из-за чего-то считаться и ставили друг другу шпильки.
– Нет, уж позвольте… Вам-то я ни за что не уважу!.. Да и надобности нет… – слышались голоса.
Из кухни выбежала хозяйка с тарелкой блинов.
– Со снеточками… – проговорила она. – Позвольте, кто со снеточками просил? Куманек! Кажется, вы? Пожалуйте, со снеточками…
– А про отца-то родного и забыла! – сказал отец-тесть. – Ну, дочка! Ведь я с семгой просил.
– Сию минуту, папашенька, будут и с семгой готовы.
– Да уж сию минуту все-таки будет не тот канифоль. Куму-то небось подала.
– Уж вы извините…
– Знамо дело, не хлестать же тебя здесь по затылку.