Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй
Шрифт:
Через некоторое время в крытой галерее было накрыто четыре стола, на каждом из которых стояло по четыре десятка блюд с фруктами и разнообразными сладостями, закусками, пирожками и пирожными. Жены слуг обносили пирующих чаем, но не о том пойдет речь.
После чая Юэнян открыла сад, и гостьи насладились его красотою.
Тем временем из монастыря вернулся Чэнь Цзинцзи и вместе с Шутуном и Дайанем устроил в передней зале пир, на который и пригласил Юэнян с гостьями.
Прекрасный это был пир!
Только поглядите:
На ширмах павлины распустили хвосты, на тюфяках красуются лотосы. Груды диковинных плодов и фруктов на подносах. В вазах средь листвы
Да,
Два ряда красавиц стояло у лестниц, А в доме порхал рой певичек-прелестниц.Юэнян и Пинъэр поднесли гостьям вино. Когда внизу затихла музыка, госпожа Цяо Пятая и остальные гостьи предложили Пинъэр чашку вина и пожелали ей долгих лет жизни. Гуйцзе, Иньэр, Юйчуань и Цзяоэр заиграли на арфе, цитре и лютне, и, отбивая кастаньетами такт, запели «Будь долговечнее Южной горы». Внизу грянула музыка, и актеры поднесли перечень исполняемых труппой драм. Госпожа Цяо Пятая пожелала услышать драму «Ван Юэин оставляет туфельку в новогоднюю ночь» [14]. Повара подали жареного гуся, и госпожа Цяо Пятая наградила их пятью цянями серебра. Уж пять раз накрывали столы. Одни только супы подавались трижды. Актеры исполнили четыре акта и удалились. Вечерело. В зале зажгли разноцветные свечи и фонари. Казалось, яркие ленты затрепетали на ветру, цветные нити закружились в воздухе. На востоке выплыла ясная луна, заливая светом своим всю залу, в которой ярко горели светильники.
Жена Лайсина, Хуэйсю, с женой Лайбао, Хуэйсян, вынесли большие квадратные подносы. На них стояли серебряные чашки с золотыми ложечками в форме абрикосовых лепестков, а рядом красовались сахарные розочки и новогодние сладкие пирожки, от которых исходил аппетитный аромат. Пока Чуньмэй, Инчунь, Юйсяо и Ланьсян по всем правилам этикета не спеша разливали чай, внизу играли на лютнях и цитрах, свирелях, флейтах и рожках. Лилась мелодия вступления к «Подведенным бровям» из песен, посвященных Празднику фонарей: «Месяц светом заливает весенний город…» Когда песня умолкла, госпожа Цяо Пятая и свашенька Цяо позвали актеров и дали им по два узелка с ляном серебра. Каждая певица получила в награду по два цяня серебром.
Юэнян тем временем распорядилась накрыть столы в задней гостиной и пригласила всех туда. Четыре стола были завалены яствами. Под музыку и пение пир продолжался.
Цяо Пятая не раз собиралась откланяться, но Юэнян и остальные хозяйки уговаривали ее побыть еще немного. У ворот ее снова угостили вином и упросили полюбоваться потешными огнями. Народ на улице гудел, как пчелиный рой, и собралось его как, чешуи на рыбе. Пинъань и солдаты палками теснили толпу, но она продолжала напирать. Подожгли раму с потешными огнями. Народ расступился. Тут только госпоже Цяо Пятой и остальным гостьям удалось
Потом Юэнян распорядилась не трогать один стол, поставить полжбана вина и позвать приказчика Фу, Бэнь Дичуаня и зятя Чэня.
– Пусть выпьют после всех хлопот, – добавила она.
Приглашенные пировали в большой зале.
– Не знаю, когда батюшка вернется, – говорила хозяйка, – да и в зале пока не погасли светильники.
Приказчик Фу, Бэнь Дичуань, Цзинцзи и Лайбао заняли почетные места. Лайсин, Шутун, Дайань и Пинъань уселись по обеим сторонам. Налили вино.
– Поставил бы кого-нибудь у ворот, – обратился к Пинъаню Лайбао. – А то батюшка, чего доброго, придет.
– Не волнуйся! Я Хуатуну наказал поглядеть, – отвечал Пинъань.
Они пили вино, играли на пальцах.
– Хватит шуметь, а то сзади услышат, – предупредил Цзинцзи. – Давайте лучше стихи слагать. Каждый по строке. Кто не сумеет, будет штрафную чару пить.
Начал приказчик Фу:
– Как милы новогодние травы, цветы… – Нам судьбою на радость отпущены дни… –продолжал Бэнь Дичуань.
– Когда светит луна и мерцают огни… –продекламировал Цзинцзи.
– Мои чувства, красавица, не обмани… –вставил Лайбао.
– Час свиданья настал, но, увы, не явилась красотка… –продолжал Лайсин.
– Материнский наказ преступить не смогла… –сказал Шутун.
– Пусть немного вина, и пусть свечи мерцают не четко… –продекламировал Дайань.
– Мы с друзьями весной насладимся сполна, –заключил Пинъань.
Все громко рассмеялись.
Да,
Утонувшие в вине, Терли, расходясь, виски. Не видали, как к луне Тянет слива лепестки.Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Бедняку, что ни день, то нужда да мученье,
Богачу, что ни год – от услад пресыщенье.
Не подъедет коляска к лачуге убогой,
Не стихают мелодии в светлых чертогах.
Молодые лентяи мотыльками порхают,
В цветниках вечно праздные девы гуляют.
С ними вместе бездельничать нет мне охоты.
Дома многие тяготы ждут да заботы.
Так вот. Пока Цзинцзи с приказчиком Фу и остальными пировал в передней зале, прибыл паланкин за супругой У Старшего.