Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй
Шрифт:
А пока расскажем о Лоботрясе Чжане и его дружках. Выбрались они из управы напуганные и по дороге начали упрекать друг друга. Их мучил один вопрос: кто же все-таки уготовил им такую неприятность.
– Что ни говорите, а тут не обошлось без столичного главнокомандующего Лу Хуана, — заявил Лоботряс Чжан. — Это он распорядился.
– Будет тебе! — оборвал его Магометанин Бай. — Нам бы тогда так легко не отделаться. А то вышло как в поговорке: нет хитрее певицы, нет ловчее прилипалы.
– Нет у вас смекалки! — выпалил Не
– Да, ты, пожалуй, прав! — говорил Лоботряс Чжан. — Вот Сунь Молчун и Рябой Чжу тоже с нами были, а нам отдуваться пришлось.
– Ишь чего захотел! — заметил Юй Куань. — Они ж Симэню друзья-приятели. Они, что ж, на коленях должны стоять, а он с ними свысока будет говорить? Неловко получится. — А почему ж девок не взяли? — спрашивал Лоботряс. — Да потому что они зазнобы его, — отвечал Не Юэ. — Особенно Гуйцзе. Неужели он ее забирать будет? Нет уж, как ни кинь, а мы в тенета попали, вот нам и наломали бока. А надзиратель Ся, заметили, хоть бы словом обмолвился. Симэнь тут все свое пристрастие выказал. А ну, пойдем к Ли Гуйцзе! Вана Третьего вытребуем. Что нас, за здорово живешь что ли отодрали, а? Из-за него ни встать ни сесть. Пусть за побои серебром возместит. А то над нами девки смеяться будут.
Они повернули и, колеся переулками, добрались до «кривых террас». Ворота дома Гуйцзе были крепко-накрепко заперты, так что сам Фань Куай [16]не сумел бы открыть. Долго они стучались. — Кто там? — послышался наконец голосок.
– Это мы, — отозвался Лоботряс Чжан. — Нам с Ваном Третьим надо поговорить.
– Его у нас нет, — отвечала служанка из-за ворот. — Он тогда же ночью домой ушел. У нас все ушли, и мне не ведено открывать.
Компания направилась к дому полководца Вана. Они проникли в гостиную и уселись.
Когда Ван Третий узнал, что за ним пришли, то со страху забился в спальню и не показывался. Наконец он выслал слугу Юндина.
– А господина нет дома, — объявил слуга собравшимся в гостиной.
– Ишь какой ловкий! — загудели они. — Нет дома! А где же он?
– Пускай не отвиливает! — заругался на барича Юй Куань. — Правду сказать, нас только что выпороли, а теперь надзиратель хочет ему допрос учинить. — Юй Куань обхватил колени руками и, уставившись на Юндина, велел так и сказать хозяину. — С какой это стати из-за его милости нас избили, а?
Битые повалились на скамейки и застонали от боли. Ван Третий тем более не осмелился к ним выходить.
– Мам, а мам! – звал он мать. – Что ж делать? Как мне от них избавиться?
– Я женщина, сам посуди, — говорила госпожа Линь. — Куда я пойду, где буду искать заступника?
Время шло, и у пришедших лопнуло терпение. Они велели пригласить хозяйку, но и та к ним не показалась, а предпочла
– Заждались вы, должно быть? – обратилась она. – Он, наверно, в поместье уехал. Нет его. Может, слугу послать?
– Быстрее пошлите, сударыня! – говорил Лоботряс Чжан. – А то нарыв зреет-зреет да и прорвется. Плохо будет. Мы ж из-за него пострадали. Вон нас как избили. Сам господин надзиратель распорядился его доставить, а не явится, нам тогда и вовсе не отделаться. Беды не оберешься.
Госпожа Линь велела слуге угостить пришельцев чаем, а не на шутку перетрусивший Ван Третий тем временем умолял мать найти защиту.
– Ведь тетушка Вэнь знакома с надзирателем Симэнем, – больше не в силах сопротивляться мольбам сына, сказала госпожа Линь. – Она его дочь сватала и к нему в дом вхожа.
– Ну так в чем же дело! – ухватился Ван Третий. – Вот и пошли за ней слугу.
– Но ты сам ее тогда оговорил, и она перестала к нам заглядывать, – засомневалась мать. – Обиделась, наверно. Вряд ли пойдет.
– Мамаша, дорогая! – умолял сын. – Но войди в мое положение! Позови ее, прошу тебя! Я у нее попрошу прощения. Госпожа Линь незаметно провела Юндина через задние ворота. Пришла тетушка Вэнь.
– Мамаша! Мамаша! – повторял Ван Третий. – Ты знаешь надзирателя господина Симэня, прошу тебя, спаси человека! Тетушка Вэнь наигранно удивилась.
– Верно, я сватала его дочь, – говорила она. – Но это было давно. А больше мне ни разу не приходилось бывать в богатом доме. Да и как решиться солидное лицо беспокоить?! Ван Третий опустился перед свахой на колени.
– Спаси меня, мамаша! – просил он. – Век не забуду благодеяния и щедро награжу. Они в гостиной собрались: требуют, чтобы я на допрос явился. А как я пойду? Тетушка Вэнь бросила взгляд на госпожу Линь.
– Ладно! – говорила хозяйка. – Уж замолви за него слово.
– Но одна я не пойду, – предупреждала Вэнь. – Одевайтесь, батюшка, я вас провожу к господину Симэню. А просить его сами будете. Если надо, я свое слово вставлю. Авось, и сообразуется.
– Но они тут, требуют, – говорил Ван Третий. – Что если увидят?
– Не волнуйтесь, батюшка! – успокаивала его Вэнь. – Погодите, я их успокою. Подайте им чаю, вина, закусок и сладостей, а мы тем временем в задние ворота выйдем. Так что им не до вас будет. Тетушка Вэнь вышла в гостиную и поклонилась пришельцам.
– Меня к вам, братцы дорогие, хозяюшка послала, – заговорила сваха. – Заждались, небось, господина, а? Нет его, в поместье отбыл. За ним послали, вот-вот пожалует. Досталось вам, братцы. Посидите, отдохните. Да и то сказать: кому не достается. Вот прибудет господин, он вас не обидит. А то, выходит, друзьям шишки, а мне пышки? Нет, всем надо умом пошевелить, как беду отвратить. А потом, вы же не по собственной воле пришли – вас начальство послало. Вот придет молодой господин, все и уладит.