Цветы в море зла
Шрифт:
— Ну, ладно, ладно, не скажу! — засмеялся Го и обратился к Юй Банли:
— Выходит, вы пришли вместе с ним? Наверное, не получили моего письма?
— Как бы не так! — иронически протянул Юй. — Да из-за письма-то я сюда и пришел! А когда вы спугнули этого голубчика, он налетел прямо на меня. Видите шишку? До сих пор болит!
И он сунул свою голову под нос портному. Тот критически осмотрел большую синюю шишку, которая действительно красовалась на правом виске Юй Банли, и перевел взгляд на стеклянную дверь.
— Слышите? — тихо улыбаясь, промолвил он. — Там сейчас полно шалопаев из знатных семейств. Такое столпотворение устроили, что я даже не усидел. Прихожу сюда, и вот такая штука. Вы уж извините меня, господин Юй!
Тот
— Довольно! Сяоюй, иди сюда: посмотрим, кто там сидит.
Он привлек проститутку к себе и подошел с ней к двери. Сквозь стекло они увидели большой обеденный стол, за которым сидело пятеро молодых людей. Им суматошно прислуживали бои: один расстилал скатерть, другой вставлял в вазу цветы, третий раскладывал ножи и вилки, четвертый протирал тарелки и бокалы. Кроме того, возле каждого молодого человека стоял личный слуга в шапке с красными кисточками, который подавал трубки, отжимал мокрые полотенца и так далее.
На хозяйском месте сидел юноша с сигарой в зубах. Склонив голову, он что-то писал кистью на чистом листе бумаги, потом выпрямился и обратился к гостям, сидевшим по обе стороны от него:
— Господин Дай Шэнфу [256] , брат Чжан И! Вы ведь приехали издалека, вам первым полагается заказывать.
Тут только Юй Банли разглядел лицо молодого хозяина и понял, что это не кто иной, как Чжуан Нань. Он всмотрелся в сидящего слева. У того был представительный вид: квадратное лицо, большие уши и дорогая одежда, сшитая по южной моде, — просторный халат с длинными рукавами. Справа сидел стройный человек с сухощавым лицом и горбатым носом. Движения его были непринужденными, и, несмотря на то, что он не проронил ни слова, было ясно, что он презирает вульгарность. Его горящие, как факелы, глаза буквально уничтожали всякого, кто оказывался в поле его зрения. Одет он был с изысканной простотой. Этих двоих юношей Юй Банли не знал. За худощавым сидел молодой аристократ Цзэн Цзинхуа, носивший титул «хоу» [257] , а напротив него — Гун Чжугуань, который принимал Юя в доме министра Гун Пина.
256
Дай Шэнфу. —Под этим именем в романе выступает Тань Сытун (1865—1898), философ и поэт, наиболее радикальный представитель движения за реформы, казненный маньчжурским правительством.
257
Титул «хоу». —В Китае маньчжурской эпохи существовало восемь жалованных титулов, из которых чаще всего употреблялись пять первых: «гун», «хоу», «бо», «цзы», «нань», ведущие свое происхождение с глубокой древности.
— Чжуан Нань, — отвечал между тем полный, — ты опять за свое! Какое это имеет значение? Закажи несколько первых попавшихся блюд и все!
— У меня сегодня еще одна встреча, так что, боюсь, мне не придется здесь долго засиживаться. Я съем один суп! — равнодушно произнес Дай Шэнфу, и на его сухощавом лице появилось утомленное выражение.
Чжуан Нань стал заказывать еду.
— Ладно, как хотите. Но двенадцать дяо, которые мы заплатили при входе, надо оправдать! — заметил он.
Гун Чжугуань нахмурил брови.
— Ах, вы еще этим забавляетесь?! Ну, я вам компании не составлю!
— А я не прочь! — со смехом подхватил Цзэн Цзинхуа. — Но только мне нужна определенная!
— Ну ладно, можешь не говорить кто! — сказал Чжуан Нань. — Уступлю тебе Сяоюй!
Он велел бою позвать гетер. Дай Шэнфу повторил, что ему нужно скоро уходить, и от женщины отказался. Чжуан Нань не стал настаивать, но трех гетер вызвал. Бой подобострастно поддакнул и скрылся. Юй Банли, все слышавший из своего убежища, шутливо подтолкнул Сяоюй.
—
— Вы думаете, это так просто делается? — засмеялась женщина. — Я даже служанки с собой не захватила [258] : придется съездить за ней!
Юй Банли указал на незнакомых ему молодых людей, сидевших за столом, и спросил Сяоюй:
— А кто эти двое? Ты знаешь их?
— Конечно! Того, полного, зовут Чжан И. Он тоже титулованный и приехал из Ханчжоу. А худощавый — сын генерал-губернатора Дая. Довольно странный барчук, говорят даже, что член революционной партии. Это рассказал мне сын генерал-губернатора Чжуан Чжидуна, не знаю, правда или нет. Оба они только что приехали в столицу!
258
Я даже служанки с собой не захватила. —Китайские гетеры выходили к высокопоставленным гостям со служанками.
В это время бой открыл дверь и позвал Сяоюй к гостям. Женщина выпрямилась, поправила платье и сказала на ухо бою:
— Ты иди и не говори, что я здесь. Мне надо сбегать домой переодеться! — Она кивнула Юй Банли и Го. — Прощайте, господин Юй. Надеюсь, в скором времени мы встретимся с вами. Господин Го, когда будете свободны, заходите!
С этими словами Сяоюй упорхнула в потайную дверь. Юй Банли, воспользовавшись случаем, заказал бою обед. Сначала он выбрал еду для Го: суп из бычьих хвостов с томатом, жареную камбалу, ростбиф, перепелку, курицу фри с рисом и коньячный пудинг, а затем для себя: суп с луком, жареного налима, говяжий язык, воробьев с макаронами и банановый пудинг. Слуга записал заказ, поставил на нем номер стола и пошел на кухню. Тут только они получили возможность поговорить об интересующем их деле.
— Я случайно услышал, как Сяоюй говорила вам о неком Чжан И, — начал Го. — Вы его знаете?
— Нет, не знаю, — ответил Юй Банли. — Впервые увидел его за этим столом.
— Он сын бывшего шаньдунского губернатора, — пояснил Го. — Недавно получил по наследству от отца титул и приехал сюда, чтобы с помощью двора сделать карьеру. Это как раз тот самый человек, о котором я писал вам!
— Тогда чего нам бояться? — воскликнул Юй Банли. — Ведь он действует через главного евнуха, а скандал с Юй Минем ему здорово повредил. Мы отлично можем использовать этот случай!
— В принципе вы правы, но все дело портит именно крах Юй Миня! Половину денег за должность этот тип внес заранее, а вторую половину обязалась выплатить меняльная контора «Вечное благоденствие». Посреднику был дан чек, который подлежал оплате сразу же после получения должности. Едва имя Юй Миня появилось в списках, как маклер моментально получил деньги. А теперь, конечно, Юй Минь ссуды не вернет. Нам-то наплевать, получит контора его деньги или нет! Плохо другое: из-за этого и нам сейчас ничего не дадут. Конечно, сто двадцать тысяч, которые вы уже внесли, сыграли свою роль. Но оставшиеся шестьдесят, которые должна была дать меняльная контора «Вечное благоденствие», пожалуй, еще важней, потому что они предназначены для мелких лиц, оказывавших нам содействие. И если произойдет какая-нибудь заминка, трудно рассчитывать на успех! Я чувствую, что хозяин меняльной конторы действительно находится в критическом положении. Вот почему я и пригласил вас сюда. Надо что-то придумать.
Юй Банли растерянно нахмурил брови.
— Я приехал в столицу всего со ста двадцатью тысячами. Потом потребовалось еще шестьдесят, которых у меня нет. Хорошо, что контора «Вечное благоденствие» согласилась дать необходимую сумму! Хоть и трудно расплачиваться с долгами, а все-таки цветочки рано или поздно принесут плоды, поэтому я и решился на этот шаг. Сейчас, по вашим словам, контора попала в затруднительное положение, и я сам должен откуда-то взять такую огромную сумму! Что же делать?