Цветы в море зла
Шрифт:
— Пошел, пошел!
Мул застучал копытами и, вздымая пыль, вылетел из ворот. Когда они подкатили к дому, Цзинь Вэньцин, не произнося ни слова, выпрыгнул из кареты и с потемневшим, точно железо, лицом и устремленным вперед взором бросился в главный флигель. Слуги мчались за ним, но догнать не могли. Цзинь Шэн с книгой посетителей, письмами, казенными бумагами в руках хотел было подойти к хозяину, однако не решился и вернулся к себе. Ворвавшись в главный флигель, Цзинь Вэньцин застал там жужжащую толпу служанок и горничных, которые, увидев разъяренного хозяина и слуг, машущих им руками, разбежались в разные стороны.
— Как рано вы сегодня вернулись! — сказала она. — Не случилось ли чего-нибудь?
Тут только она подняла голову и увидела Цзинь Вэньцина, стоявшего возле дивана, на котором в предыдущей главе они вели задушевный разговор. Лицо его было бледным и растерянным, глаза гневно впились в Цайюнь.
— Хороша! — сказал он после долгого молчания. — Ловко ты меня обманываешь!
Не понимая, что бы это могло означать, Цайюнь покраснела, и сердце ее лихорадочно забилось. Она старалась сообразить, что господин скажет дальше, и уже придумывала возможные ответы, но в этот момент Цзинь Вэньцин покачнулся, взмахнул руками и чуть было не упал. Видя, что дело серьезное, Цайюнь вскрикнула: «Господин, что с вами?», подскочила к Цзиню, обхватила его за талию и сорвала с него шапку. Однако тело Цзинь Вэньцина оказалось для нее слишком тяжелым, и оба они с шумом повалились на диван. Когда в комнату влетели слуги, Цзинь уже лежал без движения. Запыхавшаяся Цайюнь высвободилась из-под него, пытаясь толчками и криками привести господина в чувство, но Цзинь Вэньцин не открывал глаз и лишь громко сопел.
Молодая женщина легонько прикоснулась ко лбу мужа — он оказался таким горячим, что едва не обжег ей руки, — и горько заплакала.
— Что произошло? — обратилась она к слугам. — Еще утром он вышел из дому совершенно здоровым! Кто это довел его до такого состояния?
— Сегодня болезнь началась как-то очень странно! — отвечали слуги с насмешливыми улыбками. — Говорят, в Палате он еще шутил с его превосходительством Чжуан Хуаньином, а когда вышел со службы, по дороге что-то услышал и моментально изменился в лице. Откуда мы, рабы, можем знать — почему?
Пока они говорили, в комнату вошла госпожа Чжан, вся дрожащая, с нахмуренными бровями.
— Что с господином? — спросила она Цайюнь. — Опять заболел? Не понимаю, что между вами происходит!
Наложница опустила голову и, ничего не отвечая, пошла к дивану вслед за госпожой Чжан.
— У господина жар! — тихо произнесла она и в нескольких словах передала, как Цзинь Вэньцин вошел в комнату.
Госпожа Чжан села на край дивана, тронула Цзиня рукой, дважды позвала его, но он не откликался.
— Судя по всему, положение серьезное! Больному нельзя лежать на диване, его надо перенести на кровать!
— Вы совершенно правы, — ответила Цайюнь. — Но господин никак не приходит в себя. Что же делать?
Внезапно Цзинь Вэньцин кашлянул и попытался приподнять голову.
Открыв глаза, он немигающими зрачками уставился на Цайюнь
— Вон, вон! Видите этого грозного иностранца в медной каске, с орденами на груди? Он наверняка пришел похитить мою Цайюнь.
Госпожа Чжан бросилась к мужу и, наклонившись к нему, обняла его голову обеими руками:
— Господин, очнитесь! Я помогу вам перейти на кровать. Вы лежите у себя дома, откуда здесь могут быть иностранцы?
Цзинь Вэньцин кивнул:
— А, это ты, жена! Хорошо, что ты пришла! Поручаю тебе Цайюнь: смотри за ней хорошенько, чтобы эти разбойники не похитили ее!
Госпожа Чжан поддакнула, помогла мужу приподняться и сделала знак наложнице:
— Иди сюда! Спусти сначала ноги господина с дивана, а потом возьми его под руку. Мы с тобой как-нибудь перетащим его на кровать!
Цайюнь, перепуганная словами Цзинь Вэньцина, помялась несколько секунд, но, чувствуя, что делать нечего, набралась храбрости и подошла к дивану. Вместе с госпожой Чжан они с трудом поставили мужа на ноги, сняли с него парадный халат и медленно повели к постели, покачиваясь на каждом шагу. Цзинь уже не смотрел больше на Цайюнь, а упорно шарил глазами по туалетному столику с музыкальным ящиком, стоявшему перед кроватью. Этот музыкальный ящик; привезенный из Германии, отличался большой оригинальностью и представлял собой модель парохода, с механизмом внутри. Стоило завести пружину и поставить пароход на воду, как колеса его начинали работать и одновременно наигрывать разные мелодии. Некоторое время Цзинь Вэньцин удивленно смотрел на ящик, а потом вдруг воскликнул:
— Плохо дело! Капитан «Саксонии» Якоб снова здесь! Он хочет передать Цайюнь какое-то письмо! Этот иностранец — преступник и пройдоха! Я давно подозревал его. Жена, слышишь? Будь осторожна, не пускай его в дом!
Госпожа Чжан, озадаченная этими словами, принялась уговаривать:
— Успокойтесь, я здесь! Никто не посмеет явиться!
Но Цайюнь пришла в еще большее смятение, разжала руки и чуть не уронила больного.
— Что с тобой? — прошипела госпожа Чжан, бросая на нее уничтожающий взгляд.
Наконец жене и наложнице удалось уложить Цзиня на постель, подсунуть ему под голову подушку и накрыть его одеялом. Госпожа Чжан, вся красная, прерывисто дыша, прислонилась к спинке кровати.
Внезапно Цзинь Вэньцин побагровел, гневно нахмурил брови и обеими руками начал хватать воздух.
— Что вам нужно, господин? — испуганно спросила жена.
— Эту собаку Афу! — вытаращив глаза, прохрипел Цзинь. — Сейчас поймаю его и убью!
— Разве вы забыли?! Вы же давно выгнали его!
— Я ясно видел, как он, хихикая, спрятался за спинку кровати! А в руке у него была бриллиантовая заколка Цайюнь!
— Этого не может быть! — остановила его жена. — Заколка у Цайюнь в волосах.
— Ты ничего не знаешь, жена! Этих заколок было две. Я купил их в Германии за десять тысяч марок. Разве ты не видишь, что сейчас осталась только одна? Кто поручится, что и эта, последняя, завтра не попадет в руки актера?!
Цзинь Вэньцин выдохнул из себя воздух. Госпожа Чжан ничего не могла ответить мужу. Приподняв полог, она поискала глазами наложницу, но та спряталась; в кресле возле стены и, опустив голову, теребила платок.