Цыганочка, ваш выход!
Шрифт:
Когда его ввели в большую комнату с бревенчатыми стенами и открытым окном, через которое было видно излучину Дона, закат уже погас, скрытый наползшими тучами. Посмотрев на эту страшную, сизую громаду за окном, Беркуло машинально подумал, что с минуты на минуту может повалить первый снег. А потом он увидел Симку. Она сидела у стены, и лицо девчонки было мокро от слёз: видимо, вернулась с похорон. Кроме неё, в комнате находились трое чекистов и комиссарша, сидящая за столом. Перед ней лежал «наган» Беркуло.
– Так что доставили контру, товарищ комиссар, – доложил от дверей конвойный. По дороге сюда Беркуло размышлял, не прикинуться ли перепуганным до смерти вахлаком, который влез в бойню случайно? Но, взглянув в зеленоватые, холодные глаза, он понял, что валять дурака уже поздно.
– Так. –
– Со мангэ тэ пхэнав лакэ? [63] – бесстрастным, ровным голосом спросила Беркуло Симка.
63
Что мне ей сказать? (цыганск.)
Он чуть усмехнулся разбитыми губами. Назвал своё имя и место, где когда-то кочевали.
– Хорошо, – продолжала комиссар. – Спроси теперь, сколько человек было в банде, сколько осталось теперь, кто у них там главный? Откуда узнали, что и когда мы должны были везти? Предупреди, чтобы не врал, это ему всё равно никак не поможет.
– Камэс, мэ пхэнава, со ту на камьян? [64] – всё тем же неживым голосом спросила Симка. Слёзы на её лице уже высохли. – Мэ пхэнав, со ту ром дылыно, бисыклярдо, со тут гаджэ-чорэ те умарэн камнэ? Со ёнэ камнэ тыри ромня, чяворэн те умарэн? [65]
64
Хочешь, я скажу, что ты не хотел? (цыганск.)
65
Я скажу, что ты цыган глупый, неучёный, что тебя русские воры убить хотели? Что хотели твоих жену и детей убить? (цыганск.)
Несмотря на серьёзность момента, Беркуло чудом сдержал улыбку. Представил себе собственную морду: и прежде не ангельскую, а теперь, после того как её разбили прикладом, и вовсе не тянущую на святую невинность. Илько с его ресничищами ещё смог бы такое разыграть… При воспоминании о младшем брате снова боль дёрнула сердце, и Беркуло резко сказал Симке по-цыгански:
– Скажи, что банды никакой не было. Всех, кто был, они поубивали. Про их золото ихний же дезертир нам рассказал. Как его звали, не знаю. Куда потом делся, не знаю. Что я один цыганом был, они и сами видят.
– Нэ палсо, палсо, ёнэ тут умарэна… [66] – по лицу Симки пробежала судорога, и Беркуло с беспокойством понял, что долго играть в каменную девочка не сможет. И, чуть улыбнувшись, сказал ей:
– Всайек умарена, дили. Со скереса? На ров [67] , – надеясь, что правильно выговорил всё на её языке.
– Сима, о чём вы говорите? – напряжённо перебила его Коржанская. – Что он сказал тебе?
Симка глубоко вздохнула, явно стараясь взять себя в руки. Медленно, слово в слово повторила комиссарше по-русски всё то, что сказал ей Беркуло. Выслушав, Коржанская нахмурилась:
66
Но зачем, зачем, они тебя убьют (цыганск.).
67
Всё равно убьют, глупая. Что сделаешь? Не плачь (цыганск.).
– То есть наводчиком у вас – бывший красный боец? Свою фамилию, полк, роту он, конечно, не назвал?
Беркуло через Симку спокойно подтвердил, что ещё бы – конечно, не назвал.
– Позавчера мы поймали троих возле Курганного. Сима, спроси его, сможет ли он опознать?
Беркуло пожал плечами – показывайте, мол. И, когда пять минут спустя в комнату ввели трёх связанных
– Сима, скажи ему, что он напрасно покрывает дезертиров. Степан Трошин уже во всём сознался, – холодно сказала товарищ Ванда. – Нас интересуют не эти убитые воры, а цыган, которого вы называете Мардо. К нему у нас давние счеты.
«Вон как! – удивился про себя Беркуло. – Присветился он уже у них!» Он повернулся к Симке, сказал, что никакого такого Мардо он знать не знает и что начальство что-то путает. Но она, не дав ему договорить, медленно и раздельно приказала:
– Пэр пал пхув, сыр муло! Пэр, ракирав тукэ! Мэ джином, со ракирава, пэр! Пошун, мэ тут мангав, Беркуло, сумнакуно миро… [68]
68
Падай на землю, как мёртвый! Падай, говорю тебе! Я знаю, что говорю, падай! Послушай, я прошу тебя, Беркуло, золотой мой (цыганск.).
Сглотнув и мельком подумав, что терять ему всё равно нечего, Беркуло закрыл глаза и мешком грохнулся на пол. Раненое плечо пронзила страшная боль. На какое-то мгновение он чуть не потерял сознание и, словно сквозь пуховую перину, услышал недовольный вопрос комиссарши:
– Это ещё что такое?! Что за мастырка?
– Товарищ Ванда, это с ним, верно, оттого, что связанный… – послышался робкий голос Симки. – Он у вас с утра в сарае сидит, руки перетянуты… Этак и лошадь может упасть, ежели её долго не распутывать. А этот хоть и гад, а человек! Помрёт ведь вовсе – и рассказать ничего не успеет!
Наступило молчание. У Беркуло похолодела спина при мысли о том, что комиссар почувствует что-то неладное в голосе Симки и тогда уж им обоим не жить.
– Пожалуй, ты права, – услышал он голос комиссарши. – Чернецов, развяжи. Да полейте его водой, что ли.
– Да на что он вам нужен-то, Ванда Леховна? – послышался прямо над его ухом голос наклонившегося Чернецова. – Куда лучше прямо здесь в расход пустить! Хотя… волоки его потом отселева, падаль этакую, руки пачкай! И пол справный своей кровищей поганой зальёт… Разрешите, мы его во двор вытянем, а там уж парни из полка давно дожидаются! Вы ведь им с утра не дозволили, а опосля допросу обещали…
– Товарищ Ванда, он ведь сказал, что знает того Мардо! – вдруг послышался тонкий, срывающийся от волнения голос Симки. Услышав это, Беркуло чуть не взвыл. При мысли о том, что по милости этой пигалицы из него на глазах делают пхандымари [69] , он уже готов был вскочить на ноги. Едва удержался. И в следующий миг услышал оживившийся женский голос:
– В самом деле?! Так – ну-ка живо воды сюда, развязывайте, приводите в чувство! Чернецов, как тебе не стыдно – девчонка безграмотная разумней тебя! Контру расстрелять всегда успеешь! А нам надо любой ценой взять Мардо, пока он не ушёл в Бессарабию! Есть вода? Выливай на него!
69
Стукач, доносчик (на кишинёвском диалекте цыганского языка). Русские цыгане употребляют в том же значении слово «здымари».