Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей
Шрифт:
– Это правда? – спросил он абсолютно серьезно.
– Что именно?
– То, что ты так пылко произнесла в трактире? О своей мечте… быть рядом с человеком, которого ты смогла полюбить?
– Разве это имеет значение?
– Имеет, Анна! Ты – самая дорогая покупка в моей жизни.
– И зачем нужно было покупать меня? Тратиться? Просто бы отменил торги! Ты хозяин трактира и…
– Я не хозяин. Просто играю роль по просьбе одного человека, решаю вопросы на определенном уровне, но глобальные решения принимает он.
Анна непонимающе уставилась на Козыря.
– Ты сгоришь от любопытства или попытаешься
– Наверное, это не важно… Все зависит от того, как будут развиваться события…
Анна провела по его лицу рукой, подбородок был колючий. Она заметила синяк под скулой и небольшое багровое пятнышко на губе – следы от ударов, девушка обеспокоенно осмотрела поврежденное место.
– Фрау быстро с этим справится! Она знает множество секретов по восстановлению после побоев, – произнес Козырь, поцеловав руку Анны, и с усмешкой добавил: – Иногда мне кажется, что она ведьма!
Он положил голову Анне на колени и несколько минут лежал, закрыв глаза. Девушка слегка тряхнула головой, чтобы убедиться, что происходящее с ней – не сон. Близость мужчины, который ей был небезразличен, заставляла вздрагивать каждую клеточку его организма.
– Что же будет дальше, Остап? – спросила девушка еле слышно, она провела по его волосам рукой в зеленой перчатке, послышался легкий треск, заставивший Козыря поднять голову.
– Для начала я сниму с тебя эти ужасные перчатки! – решительно произнес он.
Глава 10
За все надо платить
Анна начала новую главу книги-жизни. Несколько дней они с Козырем провели в постели, их навещала только фрау, приносившая еду.
– Не понимаю… было все плохо, а теперь все хорошо, – радостно выдохнула молодая женщина, разглядывая золотистый столик на колесиках, заставленный едой.
– Тебе кажется это сном, Анна? – вопрошал Козырь.
– Наоборот! Мне кажется, я проснулась!
Она была счастлива впервые за много лет, ей хотелось застрять в этом прекрасном мгновении и провести сотни лет в объятиях любимого мужчины.
– Ты – самое удивительное существо, которое я когда-либо встречал! – заявил Козырь, вспоминая, как впервые увидел ее в трактире. – Цыпа…
– Я предпочла бы, чтобы ты называл меня именем, которое мне дали при рождении.
– Я за тебя заплатил и почти разорен! Поэтому могу называть как угодно. Не лишай меня этого удовольствия. Анна и Остап – скучно, словно и не было ратных дел. Цыпа и Козырь – вот эта история на вес золота. Нас будут помнить, вот увидишь!
– Увижу ли? – усмехнулась Анна задумчиво. Шутки о деньгах и славе ее утомляли. Девушку настораживал тот азарт, с которым мужчина размышлял о наживе. Она тактично попросила не злоупотреблять ее терпением, на что Остап, смеясь, ответил:
– Я не могу этого обещать, потому как денежные знаки мне нужны, как воздух. Я родился в семье дворянина, Анна, и в каком-то смысле привык бездельничать! Моего отца сожрала гиена по имени «правительство» еще в революцию пятого года, мне помогал брат, но наши пути разошлись: его прибило к Красной армии, а я поддерживал белое движение.
– Поддерживал шулерством? – ухмыльнулась Анна.
– Умение общаться – мой главный козырь. Что было делать интеллигентному
– Да, у меня есть кое-что в тайниках в родительском доме.
– Чудесно! Значит, тебе придется туда пойти и взять твои сокровища, отныне за наше содержание отвечаешь ты! – весело заметил мужчина и предложил позавтракать.
Возле входной двери Анна замешкалась, репетируя речь перед недоверчивой Лидией Васильевной. Девица придумала историю о том, что попала под лошадь, которая понесла, и ее отвезли в больницу, где она пролежала без сознания несколько суток. Ей казалось, что история выглядела весьма правдоподобно, по крайней мере, в газетах о подобный происшествиях писали почти каждый день. Анна не опасалась излишних вопросов по поводу случившегося, зная наплевательское отношение матери к собственной дочери. Она, наконец, решилась постучать, но дверь оказалась не заперта и со скрипом отворилась. В доме будто прошелся ураган, мебель была перевернута, валялись осколки разбитой посуды, обрывки бумаги, огрызки дерева, клочки ткани.
– Маменька? – несмело позвала Анна и, не получив ответа, поспешила в ее комнату, которая тоже была разгромлена, как и столовая, и гостиная, и каморка прислуги. В детской спальне тоже все перевернули, девушка подняла глаза к потолку и отчаянно вскрикнула, увидев что оба тайника выпотрошены: грабители не оставили ни монеты.
Анна знала, что Аглая жила в съемной комнате в нескольких кварталах от их дома. Кухарка часто жаловалась на лавку, в которой торговали тухлым мясом, и поэтому ее жилище замучила визитами разная живность – тараканы, крысы и Бог знает, кто еще, а из-за вони ее постоянно тошнило. Девушка торопливо перебирала озябшими ногами в аккуратных туфельках, не пригодных для зимы, по замощенной булыжником улице. Она бродила несколько часов по округе, но все-таки отыскала дом с отвратным запахом. Чтобы попасть в квартиры, пришлось пройти через двор и подняться по грязной лестнице со снующими крысами на верхний этаж. Анна постучала в первую попавшуюся дверь, и на ее счастье открыла Аглая.
– Я тебя нашла! Какая удача! Могу я войти? – выдохнула Анна, едва сдерживая слезы. С трудом она сделала несколько шагов к открытой двери, ведущей в логово кухарки. Кроме аккуратно застеленной кровати в комнате находился стул и печка-буржуйка, в окне вместо стекол была фанера, и все это убожество освещала керосиновая лампа.
– Аглая, что произошло в нашем доме? Где маменька? Я пришла, но никого не было, все разрушено, расхищено…
– Схоронили ее, – грубо отрезала Аглая.