Д.В.Ж.Д. 2035
Шрифт:
Хроника крови течёт сквозь столетья.
Пороха запах и свист тысяч стрел.
За медный грош гибли и дети,
За ложный слог - миллионы людей.
Смотрят владыки
Лики небесные все в строй стоят.
Они заслужили памяти лет,
Они так удобны потомкам в завет.
Факты прозрачны, всё - времени шаль.
Поверх всех событий лежит тьмы вуаль.
Уйдут, в назиданье, оставив живым
Проблемы, страданья и дым, сизый дым.
Смотри же, как хочешь на реку времён.
Ей всё - между прочим, нам - свитки покойных.
И вновь те же грабли, хоть тысячи раз.
Ошибки людские для нас и для вас.
Зарытое в землю земля сбережёт,
Наследие предков, наказ и почёт.
Мы всё доломаем, построим и вновь
Своё толкованье до вас донесём.
Ведь факты прозрачны, всё - времени шаль.
Поверх тех событий лежит тьмы вуаль.
Уйдём в назиданье, оставив живым
Проблемы, страданья и дым, только дым.
– Батя, энцефалограмма! Я ж говорил! Ты токо дыши, дыши, дыши!
– первым затараторил Брусов, тряся за плечи и пытаясь заглянуть в расширенные зрачки, пощупать пульс и вообще создать видимость работы. Он в этот момент был готов, наверное, и на искусственное дыхание.
– Да погоди
– Батя, ты тут? Очнись, а то ударю. Не доводи до греха.
– Я тебе ударю!
– Подвинула его Ленка, и я ощутил прикосновение её ладоней к лицу. Как-то даже полегчало. Я вновь понял, что всё внутри вернулось в норму и ЭТО ушло из меня, я вновь полностью себя контролировал.
– Да в порядке я, в порядке, - пробормотал я, - давайте не будем больше о молниях. Брусов, спирт.
– Так ведь нету… - начал было Брусов.
– Это не вопрос, это приказ!
– Поддержал завхоз, выпихивая доктора из купе к запасникам медблока.
На то оно и заседание. Сейчас все вопросы как-то быстрей решаться. Ставлю на кон свой дар пророка. А что, поэтом после молнии стал, может, и в пророки подамся? Раз уж приходы начались, то стоит это как-то отметить.
* * *
– Всем собраться в полной боевой готовности.
Через пять минут, нацепив бронник и каску, прихватив счётчик Гейгера, автомат и рюкзак, я первым появился в розовом вагоне, чтобы открыть заднюю дверь.
Посреди вагона стоял Андрейка, как-то странно смотря в одну точку под потолок.
Я проследил за взглядом парня и… по коже прошли мурашки. Под потолком у крюков и потолочного окна в свете пыли висел мячик. Висел в воздухе, ничем не поддерживаемый. На него словно действовала некая незримая сила или гравитация для отдельно взятого предмета перестала действовать.
Что это? По пол стакана же всего выпили.
– Андрей, - обронил я.
Парень резко повернулся. Мячик тут же упал на пол.
Я не успел обсудить произошедшее с пацаном, как в вагон ввалился Богдан, прихрамывая, за ним Артём и Макар. Все навеселе.
– Макар, так я так ничего и не понял, что показывают приборы? Мы в аномальной зоне или всё-таки нет?
– Обернулся я к учёному.
– Я бы не сказал. Стрёлки мёртвые лежат, - заплетающимся языком ответил учёный.
– И радиации уровень низкий-низкий. Так почти не бывает.
Мячик, Андрейка, молния, стихи.
Если на мячик не действовала аномальная зона, то на него подействовал… парень? В конце концов, не одного же меня коснулась «молния».
Вот же не было печали. Подцепил рацию с кармана, вызвал Смирнову.
– Ленка, присмотри за пацаном. Дело серьёзное.
– Я на турели. А что случилось?
– Позже поговорим. Кто ещё дежурит?
<