Д.В.Ж.Д. 2035
Шрифт:
Я вышел из дома, когда Салават блевал на дороге. Всё-таки не сдержался. Выдержки хватило ненадолго. Это ещё пахнуть не начало. Вот припечёт солнце к полудню, начнётся процесс разложения, тогда да - лучше не подходить вовсе.
– Царство смерти, - в сердцах обронил Алфёров, пиная попавшуюся под ногу дощечку.
– Эта сука ещё где-то здесь. Я уверен.
– Добавил Артём, беспрерывно оглядываясь.
– Зачем ему уходить от такого количества мяса?
– Он не за мясом приходил. Он приходил убивать. Он озлоблен на людей, - ответил я.
–
– Батя, мы должны отомстить за них. Эта сволочь нас так просто не оставит. Чего же мы сделали ему такого?
– Сказал Артём и посмотрел прямо в глаза. Они горели жаждой мести.
Я поднял ружьё с дороги. Двустволка. Целое. Заряжено.
– Похоже, что ружья его не берут. Автоматы… не знаю, так что лучше держать под рукой что-нибудь посерьёзнее.
Брусов подошёл. Глаза холодные, но руки дрожат. На нервах. У меня и у самого губы дёргаются. Ощущение, что что-то большое и грозное наблюдает за нами из-за каждого дома. Где он притаился? Сидит в засаде? Вырезал же целую общину!
– Сколько здесь жило людей?
– обронил я тихо.
– Судя по найденным телам - двадцать восемь. Но я не думаю, что мы всех нашли, - ответил Брусов. Он не знал, куда деть руки. И мне казалось, что он до смерти хочет курить.
– Надо проверить погреба. Там могут быть люди, - напомнил Алфёров.
– Или припасы. Но так же надо оставаться на стрёме, иначе сами рядом ляжем. Давайте лучше держаться улицы, открытого пространства и далеко поодиночке не забредать.
Салавата престало сгибать пополам, он вытер рукавом рот и на трясущихся ногах подошёл к нам.
– Мы должны похоронить их. Я не позволю им гнить просто так.
– Мы никому ничего не должны, - напомнил Брусов.
– У нас есть чёткая задача, план, которому мы должны придерживаться. Мы и так уже четыре дня простаиваем. Что до мёртвых, то им уже всё равно.
Салават посмотрел с ненавистью в холодные глаза Брусова.
– Ты говоришь как доктор или как человек?
Брусов не ответил, отвернувшись. Я подозвал Тёму с Алфёровым.
– Так, Артём с Салаватом создают нам тут опорный пункт, собирают ружья и смотрят вокруг в оба глаза, а мы с Брусовым будем таскать тела в один дом. Потом подожжём. Зверю не достанется ничего. Потом пройдёмся по остальным домам, пошарим по закромам. Может быть, найдём спасшихся людей. Потом собираем всё, что найдём в кучку, раскидываем по рюкзакам и шагаем домой. Вопросы есть?
– Что с дровами?
– Обронил Салават.
– Если счётчик начал похрустывать, то дальше возможно будет только хуже. Надо запастись дровами сейчас. Вчера не успели.
– Да какие дрова? Эта кошка где-то в лесу, рядом, - напомнил Артём.
– Он прав. Нарубим дров у самого состава.
– Надеюсь, никому в голову не придётся прогуляться до лесу в наше отсутствие в составе?
– Обронил
– Утро, просыпаться начнут.
Я подхватил рацию. Тишина.
– Твою мать, рация сдохла. Вернёмся и будем генераторы запускать - всё равно пора аккумуляторы заряжать на внешние фонари и антирадиационную камеру. Завхоз, сколько там у нас бочек с топливом в составе?
– На пару полных подзарядок хватит.
– Уверенно ответил Артём.
– Хоть что-то радует. А теперь хватит разговоров. Всем задача ясна. За работу!
Мы с Брусовым отдали автоматы Алфёрову и Салавату и подхватили первое тело. Пусть Зверь видит, что мы его не боимся. Мы не можем больше бояться. То спешное отступление под Уссурийском было моей большой ошибкой. У страха глаза велики. А теперь выкуси, падла! Больше ты не почуешь крови, и твой желудок останется без мяса. Мы уничтожим все твои запасы «продовольствия». А потом и самого тебя.
Зверь, я объявляю тебе войну!
Гудок четырнадцатый
– Запасной Анклав -
…Жизнь - не те дни, что прошли,
А те, что запомнились…
Мы возвращались к составу уже ближе к обеду со стойким чувством выполненного долга. Рюкзаки были полны патронов, хороших ружей, вяленого мяса, соли, банок с жиром, которые заставил взять Брусов в медицинских целях. Община охотников жила охотой и не особо голодала. Как плату за роль могильщиков, мы брали всё, что могли унести.
Выживших людей не нашли. Видимо каждый держался друг за друга, до последнего пытаясь помочь гибнувшим товарищам и до погребов во время резни никто не добрался.
Глупо надеяться на удачу, но последнее тело, тело того самого мужчины, которое встретили первым на дороге, мы заминировали. Жалко, что никто не догадался взять мину в рейд, но пару гранат на растяжку нашлось. Это тело с кровью - единственное мясо в округе, которое осталось Зверю. И если он голоден, он подойдёт. Надеюсь, его разорвёт или хотя бы покалечит. Должна же эта тварь быть любопытной и пусть это любопытство лишит его хотя бы глаза!
Алиса выставила перед нами подогретый пропущенный завтрак, дело близилось уже к обеденной пайке, но мы все отказались от еды. Какой к чёрту аппетит после увиденного? Принимать пишу не потянет ещё до ужина. Даже Брусов согласился лишь на несколько глотков воды. А ведь он доктор, привыкший резать тела.
Зверь разбудил в нас много новых чувств. Он показал нам истинную, бессмысленную жестокость, привил отвращение к смерти, но в первую очередь он расшевелил чувство мести. Вся осторожность, чувство безопасности, тревоги - всё отступило, пока таскали тела. До боли души захотелось немедленно бросить Зверю вызов, встретиться в чистом поле лицом к лицу. Прострелить эту хитрую тварь лезвием в сердце и увидеть, как он умирает. Смотреть в тухнущие глаза. А затем сделать амулет из его клыком и когтей, а шкуру повесить на Варяга.