Да будет проклят тот, кто станет между ними

Мю Мэлис

– Валирийский меч… - проговорил он, поворачивая его в руке. Внезапно, словно вспомнив что-то, Джоффри опустил оружие и развернулся к своей жене:

– Осталась только ты. Что за дар ты мне приготовила?

Санса застыла.

– Ты не приготовила мне подарок?
– спросил Джоффри, пристально глядя на нее. Вся знать, собравшаяся вокруг, в ожидании уставилась на Сансу. Немного помедлив, юная королева произнесла:

– Ваша милость… увы, у меня есть только один дар.

Джоффри в

нетерпении заерзал:

– И что это? Где оно?

– Этот дар преподнесли нам боги… - проговорила Санса, ощущая ком в горле.
– … и я ношу его под своим сердцем.

Среди гостей тотчас поднялся гул. Джоффри нервно вскинул руку, чтобы они умолкли:

– Значит ли это… что ты сейчас носишь моего наследника?

– Да, ваша милость, - проговорила Санса глухим голосом.
– Вашего наследника.

Гул среди гостей троекратно усилился. Джоффри продолжал сидеть, словно оглушенный. Санса смотрела на него и молчала.

– Моего наследника, - услышала она его бормотание.
– Наследника престола. Короля…

Джоффри поднял на нее глаза. Санса замерла. На его лице светилась улыбка.

– Короля! Будущего короля! Моего сына! Крепкого, могучего, смелого!
– Джоффри обжигающе горячими пальцами неожиданно вцепился в бледные пальцы Сансы, до хруста стиснув их.

– Услышьте же! Возрадуйтесь!
– громогласно воскликнул Джоффри, вскочив с места и властно притянув к себе перепуганную Сансу.
– Звоните в колокола! Сообщите всем моим верным подданным! Сообщите всякой душе на всех Семи Королевствах! Сообщите им, что у их короля появится наследник! Что скоро его возлюбленная жена подарит миру будущего правителя Семи Королевств!

– Да, скоро твоя вшивая волчица ощенится, только и всего, - раздался вызывающе громкий пьяный голос. Гул возбужденной толпы резко оборвался. Установилась напряженная тишина. Санса замерла. Лицо Джоффри дернулось:

– Что?

Из толпы выступил, покачиваясь, пьяный рыцарь, который оставался среди прочих зевак еще с турнира. На его доспехах посреди собственного герба тускло блестело изображение золотой розы.

– А у тебя бы мог быть достойнейший сын от прекрасной леди Маргери, - продолжал пьяный рыцарь, который, ощутив всеобщее внимание к своей персоне, осмелел еще сильнее.
– А теперь тебе родит плешивого щенка дочь предателя и сестра узурпатора.

Джоффри медленно усадил побледневшую Сансу на место. В толпе засновали золотые плащи, но король подал им знак и властно произнес:

– Оставьте его. Интересно, что же еще он посмеет сказать о моей королеве и о моем возлюбленном наследнике?

– А еще я скажу, что ты самодовольный и безумный мальчишка, который скоро закончит жизнь с выпущенными кишками из вспоротого живота, но перед этим весь Простор отымеет тебя и твою волчицу вместе с вашим дорогим наследником, - процедил сквозь зубы пьяный рыцарь.

Потрясенная толпа хранила молчание. Один человек выдохнул:

– Безумец…

Джоффри без слов бросился вперед, как хищный зверь. Вся знать

шарахнулась назад. Королевские гвардейцы кинулись королю наперерез, а золотые плащи мигом окружили пьяного рыцаря. Но Джоффри резким движением выхватил свой валирийский меч из ножен, обнажив темный клинок, и с остервенением закричал:

– Поставить его на колени!! Я сказал, поставить его на колени!!

Золотые плащи мигом скрутили сопротивляющегося рыцаря. Королевские гвардейцы тщетно пытались загородить путь королю, но Джоффри продолжал нестись напролом, сжимая в руке мрачно сияющий валирийский меч.

– Ваша милость! Это безумие! Прекратите!
– отчаянно кричал Тирион, пробиваясь сквозь толпу, но, увы, он был слишком далеко. Подскочив к отбивающемуся рыцарю, Джоффри с искаженным лицом рявкнул:

– Снимите с него доспехи! Живо!

– Сам король хочет меня казнить, - залился истерическим смехом рыцарь.
– Какая честь, какая честь! Меня запомнят люди, об этом споют песни! Люди будут слагать легенды о моей необычайной храбрости, о моей бездумной отваге…

Золотые плащи расстегнули его доспехи и с дребезгом швырнули их прочь. Упав на колени, рыцарь обнажил зубы в жуткой улыбке:

– Это тебе за леди Маргери, за сира Лораса, за дом Тиреллов и за Простор, щенок. Ты даже дракона своего обуздать не можешь. Сколько бы ты людей ему ни скормил, твоя бедная матушка не вернется к жизни. Ничего, скоро и ты…

Джоффри не дал ему договорить и с остервенением рубанул его по животу. Рыцарь отчаянно захрипел, брызнув во все стороны кровью. Из широкой раны комом вывалились на землю багровые и влажные сплетения внутренностей. Рыцарь с нечеловеческим, искаженным лицом медленно сполз на землю, тихо сипя. Вся застывшая на месте знать в ужасе глядела на муки молчаливо корчащегося человека. Джоффри смотрел на него сверху вниз, сжимая в руке окровавленный меч, и по лицу его стекали влажные багровые струйки.

– … Безумие, чистой воды безумие!
– прошипел Тирион, стараясь не отставать от несущегося напролом племянника.
– Ты понимаешь, что ты собираешься сделать, Джоффри?!

– Я собираюсь оседлать моего дракона, карлик, вот что я собираюсь делать, - зло выплюнул король.
– Обращайся ко мне: “Ваша милость”, чудовище!

– Это просто прекрасная идея, после того, как ты начал скармливать ему помимо всего прочего и людей, а потом, когда он начал безудержно расти и его характер начал портиться, ты просто решил посадить его на цепь и заточить в каменном мешке!
– пылко воскликнул Тирион.
– К чести твоей, правда не забывая кормить его от души.

– Это мой дракон, и мне он подчинится!
– зарычал Джоффри и вырвался вперед.

– Спасите нас Семеро, - проговорил, задыхаясь, Тирион, оставив попытки догнать племянника.
– Мальчишку опьянили вино и гнев. Дракон его разорвет.

Оживленное скопление обитателей Королевской Гавани гудело возле места заточения Нимериона. Дракон, словно почуяв возбуждение царившее среди толпы, метался из стороны в сторону и гремел цепями, сковывающими его. Иногда он подскакивал к решетке, и тогда толпа восторженно вопила, увидев стремительное движение из темноты, в тот же миг исчезавшее обратно.