Да, это мой мужчина
Шрифт:
Черт бы побрал эту Джильду Лоуренс! От нее одни неприятности, даже когда ее нет рядом!
«Да, действительно, — подумал актер по дороге в студию, — я хотел использовать Джильду в своих интересах, завязав с ней роман». Но одно дело понять, а другое — признаться в этом. Нет, он не даст в руки Джильде удавку, которую она накинет ему на шею!
Или стоит все же это сделать? С глазу на глаз, спокойно, без крика и оскорблений.
От подобных размышлений его отвлек режиссер, собравший вокруг себя съемочную группу в полном составе.
— Сегодня вечером нас впервые
На съемках Шеридан только тем и занимался, что держал зажатым большой палец, так как все время его руки были засунуты в карманы брюк или куртки. Вечером, расположившись около телевизора, он включил одновременно видеомагнитофон и потом просмотрел первую серию еще трижды. «Неплохо, очень даже неплохо», — думал он, но из суеверного чувства не отваживался дать своим мыслям простор. Как бы чего не вышло!
На следующее утро, еще до прихода на студию, Уорд прочел отзывы критиков. Серия понравилась.
На студии лица у всех излучали неподдельную радость.
— По радио передавали только благожелательные отзывы публики. — Пибоди размахивал бюллетенем компании с цифрами и комментариями. — О режиссуре тридцать положительных отзывов.
Помощник режиссера вручила Шеридану ксерокопию сводки, где содержались похвалы в адрес исполнителя главной роли. Актер пробежал глазами листок и пожалел только о том, что Джильда не видит его довольной улыбки.
— Шеридан сыграл вполне прилично, — снисходительно, хотя и не без некоторой зависти, похвалил его Пибоди Джонсон.
Актеры и вспомогательный персонал зааплодировали Шеридану.
Он не слишком решительно уклонился от воздаваемых ему почестей.
— Подумать только, что некоторые люди не хотели, чтобы я играл главную роль… — Шеридан пренебрежительно пожал плечами.
Пибоди, который тоже этого не хотел, судорожно скривился в ухмылке, и Уорд от души молил Бога, чтобы Джильде пересказали эту сцену. С учетом того, что в Голливуде любили посплетничать, это должно было произойти почти наверняка.
— …и очень пренебрежительно отозвался о тех, кто изначально был против того, чтобы брать его на главную роль. — Помощница режиссера всем своим весом оперлась о стол Джильды Лоуренс. — Он говорил о невеждах и дураках, хотя все они члены нашей съемочной группы. О них-то он в первую очередь и высказывался. А ведь все знают, что вы тоже были против, мисс Лоуренс…
— Подождем, каков будет рейтинг. — Джильда нажала клавишу компьютера. На экране высветилась цифра — она была поразительно высокой. Публика охотно смотрела фильм. — Но, возможно, люди просто полюбопытствовали — что это за новая экранизация. Подождем, останутся ли зрители верны сериалу.
Работники Миллера, охваченные воодушевлением и оптимизмом, вовсю продолжали снимать. По телевидению показали вторую серию, потом третью. Критики не переставали хвалить, зрители засыпали телевидение бесчисленными письмами, а рейтинг остался фантастически высоким. Миллера от счастья качало, как пьяного.
— Все домогаются у нас рекламного
Такую фразу, слово в слово, сказал своему секретарю упоенный успехом продюсер. Правда или нет, но злые языки утверждали, что Миллер ходил с такой миной, словно выиграл в лотерею мировой патент на производство кукурузных хлопьев.
Шеридан блаженствовал. Наслаждение его достигло такой степени, что он начисто забыл о своей неудаче с Джильдой. Он даже не помнил ее упрека в свой адрес, что он собирался использовать их роман, дабы манипулировать ею. Шеридан видел только хвалебные отзывы в прессе и растущую гору восторженных зрительских писем.
Набравшись наглости, он отправился прямиком к продюсеру.
— Двойную ставку? — Миллер высоко взметнул свои кустистые брови. Его взгляд остудил Шеридана с его просьбой… хотя нет, скорее, это было требование. — Вы не слишком скромны, мой мальчик!
Шеридан опробовал на продюсере свою значительную воскресную улыбку.
— Уверенность никогда не подводила меня. Двойную ставку, сэр!
— Вы прирожденный победитель, мой мальчик! Хорошо, вы ее получите.
Шеридану хватило сил покинуть кабинет обычной походкой — ему хотелось танцевать, петь и кувыркаться. Удвоение ставки делало вполне реальной его давнишнюю мечту купить в Беверли-Хиллз дом — маленькую, недорогую виллу, украшенную лепниной.
— В группе говорят, что этот сарай — настоящий дворец. — Помощница режиссера стала для Джильды тайной осведомительницей, подробно информирующей обо всех делах на студии, так как сама исполнительный директор не показывалась больше на съемочной площадке. — У всех в группе просто головокружение от успехов.
— Только не у меня. — При воспоминании о Шеридане Джильда тряхнула головой. — Успех задушит его, как анаконда…
Помощница режиссера склонилась к Джильде.
— Вы что-то сказали, мисс Лоуренс?
Джильда снова покачала головой.
— Нет, это просто мысли вслух и комментарии к ним…
На новоселье Шеридан решил устроить званый вечер. Стоило взглянуть на список гостей! Если бы он разослал такие приглашения тем же людям еще пару месяцев назад, то явилась бы только одна машинистка из бюро сценаристов, которая славилась тем, что ходила на все вечеринки, где угощали спиртным.
Но теперь пришли все. Миллер и Пибоди Джонсон, сценаристы, художественный директор и студийный парикмахер, чьими услугами втайне пользовались все восходящие звезды, и… и… и…
Шеридан, явно нервничая, смотрел на толпу прибывающих гостей, входящих в дверь. Ее не было, хотя он послал ей особое приглашение. Чему тут удивляться? Все ясно и так. Но как хотелось произвести на Джильду впечатление.
— Симпатичный сарайчик, Шеридан! — Пибоди хлопнул его по плечу.
— Люблю новичков, которые сами добиваются успеха. — Миллер с любопытством оглядывал террасу, гостиную и бассейн. — Но не забывайте, юноша, что все это куплено за те деньги, которые вы получаете от меня.