Да, капитан!
Шрифт:
— Разве морской волк, побывавший в таких жарких странах, где песок плавится, а люди мрут от лихорадки; заполучивший не один сундук сокровищ; освободивший десятки рабов; победивший немало сильных солдат, но скрывающий от жены свое прошлое, может ошибиться и взять в жены женщину, которой нельзя довериться?
Шанард заложил одну руку за голову, отчего его бицепсы пугающе вздулись, и прищурился.
Я ладонями прошлась по его упругому животу и твердой груди, подобралась к шее и наклонилась. Губами коснувшись его губ, я прошептала:
— Ты полон загадок, капитан. Доверившись тебе, я тоже рискую
— К чему ты клонишь? — Другой рукой Шанард взял меня за волосы на затылке и приподнял мою голову.
Я закусила губу и, простонав, ответила:
— Ксандр согласился взять меня в плавание. Если бы мне был нужен только амадин, я могла бы просто сбежать от тебя. Но я уговариваю тебя плыть со мной.
— А если откажусь?
— Я останусь с тобой. Только учти, что без амадина наше счастье продлится недолго.
— Почему? — Не отпуская мои волосы, Шанард сел.
Я улыбнулась, склонилась к его уху и зубами захватила серьгу. Чуть потянув на себя, отпустила и шепнула:
— Хочешь выведать мои тайны, а хранишь свои. — Закинув руки за его шею, я заглянула в его глаза. — Кто ты, Шанард Вибас? Бывший солдат? Посол? Может быть, ты из семей осужденных пленных Пельяна?
Его губы дрогнули. Кажется, я попала в точку. Война с Пельяном ознаменовалась победой Латхана. Но освобожденных пленных осудили за предательство: одних казнили, других отправили на каторжные работы, кому-то удалось податься в бега вместе с женами и детьми. Валентиус Ваплакс подписал указ о реабилитации этих осужденных, но многие так и не вернулись к мирной жизни, ведь именно их отцы основали пиратство. Те, кто вырос, не зная другого быта, жизнь отдадут за бутылку хорошего рома или жемчужное ожерелье, добытое в беспощадном бою.
— Кому ты помогаешь в Холмах? — продолжала я свой мягкий допрос. — Ты опасен, капитан. Но, несмотря на это, я с тобой.
— Ты со мной, потому что без меня вам не видать амадина, — злясь, ответил он.
— Тогда давай начистоту, — серьезней сказала я. — Я сделала свой выбор в твою пользу. Ты понимаешь, о чем я?
— Не дурак. Трориа жаловался, что ты его избегаешь. А Баго распустил слух, что ты инфицирована. Баса и Израэля вызволять из Плиеса ты тоже не спешишь.
— И конечно же, во всем этом ты видишь злой умысел, — улыбнулась я, стягивая рубаху со смуглого мужского тела.
— А как я должен реагировать?
— На то, что твоя женщина отныне принадлежит только тебе? Как минимум, быть счастливым от пьянящего вкуса победы.
— Не убедила.
Настырный!
Я опять повалила его на кровать и принялась стягивать брюки. Откинув их в сторону и едва не умерев от возбуждения при виде обнаженного капитана, я взяла бутылку рома и снова залезла на капитана, нарочно промежностью надавливая на его затвердевающий член. Набрав в рот небольшой глоток из горлышка, я наклонилась к Шанарду с поцелуем и поделилась с ним крепким напитком. Сглотнув, облизав и прикусив мои губы, он пальцами впился в мои бедра.
— Я сказала Ксандру, что ты нужен нам для добычи, — призналась я шепотом. — А теперь представь, что мы с тобой можем сделать, объединившись в борьбе за «Бреасу»…
Глаза Шанарда вспыхнули. Резко сев, он перевернулся, подмял меня под себя и, выхватив бутылку, сделал
— Так вот что ты задумала, плутовка.
— А ты сомневался? — Я согнула одну ногу, позволяя ему гладить свое бедро. — «Бреаса» твоя. И должна принадлежать только тебе. Пусть Ксандр тешится призрачной иллюзией всесилия и думает, что мы с ним напарники. Я выведаю все его слабости и уязвимые места. А потом мы ударим по самому больному. С мерзавцами только их методами.
— Ну тогда… превратим нашу последнюю ночь на суше в праздник, — улыбнулся капитан, рукой пробираясь к внутренней стороне моего бедра.
Он опустился к моей шее и стал осыпать ее легкими, как перышко, поцелуями. На какие-то полмига я почувствовала себя стервой. Вела себя в точности, как Аври. Манипулировала мужчинами, затягивая их в свои сети. А они, как бараны, велись! Единственное, что меня успокаивало, — это моя настоящая любовь к Шанарду Вибасу. Я, несомненно, попрошу у амадина одно — быть с этим мужчиной всегда, независимо в каком мире: реальном или вымышленном. И если по пути к цели мне придется предать, я сделаю это. Убить? Убью! Даже Ксандра!
— Прости. — Шанард добрался до моих губ. — Прости, что не доверял. Впредь я твой навеки, любовь моя.
Наши языки сплелись в безумном танце, и я снова потеряла ход времени. Капитан обращался не к Аври. Он обращался ко мне. С ней покончено. Он это понял, осмыслил и признал.
Я выгнулась под ним от ощущения сладостной неги и прошептала:
— Да, капитан…
Ах, как же его бодрило звание капитана! Я прямо чувствовала, как по всему его телу прокатывается волна ликования. Он целовал меня с усиленной настойчивостью, словно это наш последний поцелуй, а его пальцы волнительно подрагивали на моей покрывающейся мурашками коже.
Оставив мои губы, капитан стал сползать все ниже и ниже, одаривая ласками мою ключицу, соски, ложбинку между грудями, животик. Он описал овал вокруг пупка, покрыл низ животика поцелуями и запрокинул одну мою ногу на свое плечо.
Дьявол! Когда до меня дошло, что он собрался делать, он уже начал вытворять такое, от чего у меня перед глазами мириады звезд закружились в хороводах, а уши заложило. Его горячий язык изучал каждую мою заветную складочку, играючи проникал в лоно и возвращался. Это продолжалось совсем недолго, но хватило, чтобы мои мысли сбились в кучу. Сначала меня осенило, что мне мало этой чертовски головокружительной ласки, потом в ужасе подумала, что Шанарду не понравился мой вкус. Но я ошиблась. К счастью.
Капитан встал, взял меня за руку и негласно попросил подняться. Ведя меня за собой, он обошел кровать, стянул бретельки с моих плеч и, когда сорочка соскользнула к моим ногам, он повернул меня к зеркалу. Пока я пыталась понять, что он задумал, капитан положил мою ладонь на изящный столбик на углу изножья кровати, опустился передо мной на колени и, взяв меня за ступню, поднес ее к губам. Я едва устояла. Хорошо, что было за что держаться. Распахнув глаза, я посмотрела вниз, где Шанард уже осыпал поцелуями мою лодыжку, икру, колено, внутреннюю сторону бедра. Уперев мою ступню в свое плечо, он языком и губами вернулся к ласкам моего женского средоточия любви.