Да не судимы будете

Автор неизвестен

2 декабря. В ЦК КПУ поступила докладная записка от министра МВД УССР тов. Головченко И. X. «О некотором отступлении в криминальном законодательстве». Из записки видно, что по разным постановлениям по малозначительным делам очень много привлекаем к ответственности; растет суди­мость. Существует Основной закон — Конституция, но ее часто по-разному толкуют, а часто применение законов идет по указ­ке сверху. Записка заслуживает особого внимания, решил ее обсудить на Политбюро ЦК КПУ. Но оказалось, что Щербиц- кий проявил удивительную черствость к судьбам людей, попав­шим под «криминал с указки сверху». Он поставил под сомнение правильность самой записки Головченко.Позвонил мне из Москвы редактор газеты «Известия» Л. Т. Толкунов и сообщил, что я

награжден орденом Ленина. Очень приятное и радостное известие. Хорошо, что в свое время я добился у Брежнева рассмотрения этого вопроса. На­граждены все члены Политбюро ЦК КПСС и все первые секретари нацкомпартий республик. Уже и мы получили приказ

о награждении орденами Ленина.

18 декабря. Позвонил мне Л. И. Брежнев, пригласил меня и Щербицкого в Москву к 18.00 на его дачу по случаю его 65-ле- тия. Мы повезли ему подарки: картину «Золотая осень», хру­стальный рог и набор напитков. На торжествах были все члены Политбюро с супругами, мы со Щербицким были одни, все это заметили. Правда, позже Брежнев говорил, что произошло какое-то недоразумение. Так ли это или нет, судить бьшо трудно, но нам было не совсем приятно. Перед этим я послал поздравительную телеграмму юбиляру — вот ее содержание: «Дорогой Леонид Ильич! Позвольте мне от всей души и сердца искренне, с глубоким к Вам уважением поздравить Вас с днем рождения! Пожелать Вам, выдающемуся партийному и государ­ственному деятелю нашей партии и страны, международного коммунистического и рабочего движения, доброго крепкого здоровья, благополучия, много лет жизни, больших успехов в проведении в жизнь решений партии! И по-настоящему боль­шого Вам человеческого счастья! Ваши годы — это годы му­дрости, ума и громадного жизненного опыта. Все это так нужно, необходимо для руководителя такого масштаба, как Вы. Ваши годы — это ранняя золотая осень, которая приносит огромные плоды для нашего народа! Так пусть же плодородие, энергия, здоровье будут много, много лет Вам сопутствовать!

С глубоким уважением П. Шелест».

Как потом выяснилось, эта телеграмма Брежневу не понра­вилась, он говорил: «О какой осени идет речь, она хотя и «золо­тая», но «осень»? И вообще выразил недовольство, что я не назвал его «вождем» нароДа. Но мне казалось, что я и так много наговорил лишнего и не совсем заслуженного.

Сам вечер «торжества» прошел как-то сумбурно, довольно неорганизованно, как и ожидалось, сам «хозяин изрядно нали­зался» и начал со стула читать свои завсегдашние неумные стихи. Я не мог лебезить перед юбиляром, как делали это другие, и это вызвало какой-то холодок и даже некоторую отчужденность. Я все это явно заметил, но промолчал, хотя осадок остался довольно неприятный от всего подхалимства.

25 декабря. Возвратился в Киев, проверил отправку новогод­них сувениров в Москву для членов и кандидатов Политбюро.

Внесли предложение в Карпатах строить атомную электростан­цию. Для этого предполагается большой снос горных селений. Навряд ли все это делать рационал^>но. Лучше бы было осуще» ствить регулирование рек Карпат, и в первую очередь Стрыя и Днестра и на их основе построить гидроэлектростанцию. Из этого было бы больше пользы. Дал задание подработать пред­ложение по этим вопросам.

Некий Нагорный внес предложение построить в Запорожье универсальный утилизатор мусора и всех производственньсс отходов. Видно, долго он мыкался с этим предложением. Газета «Правда» подхватила эту вдею в статье «Голубой город Запоро­жье», критикуя волокиту с рассмотрением предложения Нагор­ного. Идея заманчивая, оригинальная, возможно, это будущее в борьбе за чистоту окружающей среды. Об этом надо подумать сейчас. Дал задание рассмотреть предложение Нагорного и по­дготовить ответ в «Правду».

26 декабря. Состоялась свадьба у Щербицкого — он женил своего сына Ёалеру. Приглашал он и меня на это «гульбище», но я не пошел. Мне стало известно, что на добром подпитии здесь обсуждалась проблема расстановки руководящих

кадров в республике. Щербицкий после свадьбы заболел. Позвонил ему домой. О его коварности я ему ничего не сказал. Я все больше убеждаюсь — подлый и коварный он человек. Придет к власти (а он стремится к этому и имеет полную поддержку Брежне­ва — ведь он любит подхалимов и льстецов), народ и кадры хлебнут горя немало. Конечно, найдутся и у него подхалимы и лизоблюды, такие же подлые, как он сам. Но все это пройдет, а история скажет всю правду.

* * *

4 января 1972 года. Очень плохо в году получилось по республике с планом товарооборота, причина этого — нет това­ров, нечем особенно торговать, да и нет заинтересованности у торговых работников. Легкая промышленность работает пло­хо — плань^ не выполняются, качество изделий низкое, ассорти­мент бедный. Лучшее сырье, хлопок, шерсть, кожа — все вывозится за границу, очень не по-хозяйски и неразумно все делается. Довольно печальное положение с торговлей мясом и животным маслом. Фонды еще не спущены, а того, что предусмотрено фондами, фактически в наличии нет. Болит голова: чем кормить народ будем?

7 января. Принял Братуся, министра здравоохранения

УССР, рассматривали вопросы об организации и издании меди­цинского журнала в республике. Дело для медицинских работ­ников очень полезное и нужное и по самой организации пустяч­ное, но без Москвы даже этот вопрос решить не можем — все решает центр. А разве он может знать все нужды на местах?

Увеличилось число заболеваний туберкулезом, и в особенно­сти среди детей. Надо срочно принимать дополнительные меры по профилактике и леченщо туберкулеза. Увеличилась смерт­ность детей. Очень бурно растет число психических заболева­ний населения, в том числе и среди детей. По республике десятки тысяч людей нуждаются в стационарном лечении в пси­хиатрических лечебницах, а чем можно им помочь, когда лечеб­ниц мало, а одними разговорами этому горю не поможешь. Больниц психиатрического направления в республике всего 20, в среднем по 500 мест, довольно скудно оборудованы. Врачеб­ного персонала не хватает, один врач на 350—400 больных. Много людей, которым крайне нужна стационарная помощь, но определить в больницу не можем. Душевнобольные люди совер­шают много опасных преступлений, убийств, поджогов. По этому вопросу от республики в Москву написали два письма, но все как в «черную дыру».

8 января. Секретарь ЦК Овчаренко, ведающий вопросами идеологии, докладывает, что республику ограничили во време­ни по телепередачам, больше времени на себя забирает Москва. Овчаренко мне сообщил, что между Лутаком и Ляшко происхо­дит какой-то сговор против меня. Я это и сам замечал, но не придавал этому должного значения, все занят был делами, интриганства просто не допускал. А оказалось, что все идет из Москвы, от «руководства» — через КГБ. Вот я и член Полит­бюро, член Президиума Верховного Совета СССР, но за мной следят, преследуют, постоянно за мной идут «хвосты». Иногда делается так противно и отвратительно, что порой хочется бросить все и уйти куда глаза глядят. Но куда и как уйдешь? Да и принесешь ли этим пользу общему делу? Нет, очевидно, против «тоталитарного руководства» не попрешь.

Очень плохо идет строительство в республике детских до­мов, интернатов, а нужда в них огромная. Дал задание устано­вить контроль за ходом строительства.

Позвонил мне Федорчук (КГБ) и доложил о проведенной операции: сегодня ночью произведен обыск у лиц, причастных к «блоку»^^^. Это люди, которые в своей «враждебной» деятель­ности смыкаются с сионистами и даже иностранной разведкой.

к «блоку» причисляют Сахарова, Якира, Солженицына (Мо­сква), Дзюбу и Плюща (Киев). Мне известно, что эти люди совершенно разные, стоящие на разных позициях и с разной оценкой подходят к существующему положению. Надо это дело досконально изучить: сваливши всех в один «блок», не разобра­вшись по существу, можем принять много неправильных реше­ний, которые не принесут пользы, а вред может быть огром­ный.