Да забыли про овраги #play_to_return

Тумановский Ежи

– Ого, - сказал Комаров и выразительно посмотрел на Оксану.
– И что же? Неужели ему снился Саурон?

– Таких подробностей из него пока нельзя тянуть, - сказал Абрамов.
– Человек только пришёл в себя, причём сразу впал в совершенно нетипичное для таких пациентов, состояние: он одновременно боится и стыдится того, что с ним происходило во сне. Какой-то молодой врач по ошибке зашёл в палату с ноутбуком в руках - так с Бегемовым случилась настоящая истерика. Интереснейший случай, думаю его будут изучать ещё много лет.

– С другой стороны,

если человек заснул прямо во время игры, - Комаров посопел в трубку, пытаясь сформулировать мысль, - нет ничего удивительного в том, что ему снилась игра. Не думай, я тебя не осаживаю, но хотелось бы сохранять определённую объективность.

– Как у тебя всё просто, - с лёгкой досадой в голосе сказал Абрамов, - я тебе даже в чём-то завидую. Но не думай, что легко отделаешься. Сейчас я тебе скажу ещё кое-что, а потом пойду заниматься своими делами и не возьму больше сегодня трубку, хоть узвонись. Договорились?

– Ну ладно, давай без интриг, - недовольно буркнул Комаров.
– Что там ещё?

– Перед тем, как в палату буквально ворвались жена и дети Бегемова, он сказал очень странную фразу. Я не присутствовал, но зато посмотрел в записи этот момент раз десять.

– Саня, хорош тянуть кота за причиндалы!

– Он сказал: "Лом должен меня понять. У меня не было выбора".

– Что?!

Ответом ему были лишь частые гудки. И сколько полковник Комаров не набирал хорошо знакомый номер, никто ему больше так и не ответил.

Профессор Абрамов умел держать слово.

– Плохие новости?
– осторожно спросила Оксана.

– Да нет, ничего особенного, - буркнул Комаров, убирая телефон.
– Но я этому хитрожопому мозголому ещё припомню… Ладно, что там у тебя по компьютерной части расследования? Есть новости?

– Есть, - сказала Оксана и отошла от кровати Ломушкина.
– Я хотела на совещании доложить, но…

– Докладывай сейчас, - закончил вместо неё Комаров и устроился в кресле перед мониторами.
– Всё равно спокойный сон мне сегодня не грозит.

– Я связалась с разработчиками игры "Стальной кулак". И узнала много нового для себя. Оказывается, часть игровых функций они не просто не контролируют, но и не знают даже, как они работают.

– Как такое возможно?
– удивился Комаров.
– Может мутят воду? Может, их повесточкой пригласить, чтобы пообщаться душевно?

– Мне кажется, что они говорят правду. Тем более, что это легко проверить, - сказала Оксана.
– Для ускорения работы и получения дополнительных возможностей в игре, они покупают дополнительные модули, расширяющие игру, у с сторонней компании. Подключают к игре и получают сразу значительные варианты усложнения и расширения геймплея. За счет большого количества компьютерных персонажей, которые в игре действуют сами по себе, преследуя непонятные для обычных игроков цели.

– Ничего не понял, - сказал озадаченный Комаров.
– Игра получается навроде конструктора что-ли?

– Навроде того.

– И что же, танчики им такие же рисуют? Как у них модули то стыкуются?

– Интерфейсы унифицированы

и вполне стандартны, - сказал Оксана.
– Как выглядят мобы - так называются компьютерные персонажи - зависит от игры. Подключаемые модули обеспечивают лишь логику поведения, искусственный интеллект мобов, если хотите.

– Ну вот, теперь яснее. Значит, запроси информацию у разработчиков этого искусственного разума.

– Этим и занимаюсь, товарищ полковник, - сказала Оксана.
– Там есть свои трудности, но думаю, что как-нибудь все проблемы решу.

– Ну, вот и молодец, - сказал Комаров.
– Главное, не забывай меня постоянно держать в курсе.

21. Повеселимся?

– Всего двенадцать танков и самоходок?
– спросил я самым уничижительным тоном, на какой был способен.

Мой экипаж сидел за столом и внимал мне с самым серьёзным и сосредоточенным видом. И это было так смешно, что я едва сдерживался, чтобы не заржать в голос. Но оценив возможности внезапно приобретенного оружия, я вдруг понял, что экипаж мой совсем не походит на проворную пехоту, какой её показывают в военных фильмах, а значит к гранатам надо добавить мощный воспитательный фактор.

Хотя, чего греха таить, у меня глаза на лоб полезли, когда после попадания случайного снаряда прямо в наш бронетранспортёр, я очнулся в ангаре и обнаружил висящий в воздухе полупрозрачный золотистого цвета транспарант, вещавший о моём переходе на четвёртый уровень. C учётом, что мне до сих пор для приобретения была доступна лишь техника пятого и шестого уровней, новое достижение обещало приятные сюрпризы. Правда, браться за создание новой основы для техники, распределяя очки в разные её параметры, я не спешил. Недорогой бронетранспортёр и так оказался весьма эффективным для моей тактики.

– Но командир, - растерянно сказал Серпилин, - обычно даже один уничтоженный танк противника считается победой. Два - большая победа. Три - настоящий триумф. А двенадцать…

– Ты что это, Серп, поучить меня решил?
– нахмурился я, стараясь придать лицу самое неприятное выражение.
– Это когда ты из пушки за пару километров, демонстрируя мастерство наводчика, бьёшь прямо под башню - тогда да! Это победа и триумф. А когда дистанция до танка противника исчисляется сантиметрами, никакой особой доблести в уничтожении всего одного танка нет! Число уничтоженных единиц техники врага должно начинаться с любой цифры, кроме единицы и быть при этом - двузначным!

– Так точно, командир, - бодро ответил Серпилин.
– Только разреши тогда привлекать к непосредственному огневому контакту и механика-водителя Ложкина.

– Да, командир, - степенно сказал Ложкин, - мне тоже тогда гранаты нужны.

– Не возражаю, - сказал я, - но с одним условием: ты помнишь, что твоя основная задача - это возить нас по полю боя.

– Нужен, едрить, мешок, чтобы разом больше гранат брать на руки, - деловито сказал Зверев.
– Я могу взять два вещмешка и нести их на себе.