Далекие острова. Трилогия
Шрифт:
Я подошел к окну и стал смотреть на площадь.
Я познакомился с адмиралом Кролом четыре года назад, когда нас, шестерых выпускников срочных офицерских курсов, отправили на фронт. На старом складе, где временно был размещен штаб, горели бледные переносные фонари и сновали порученцы. Мы стояли у стены и смотрели, как высокий худой адмирал, что-то объяснял склонившимся над картой офицерам. Они говорили тихо, и расслышать что-нибудь было совершенно невозможно.
– Может быть на наших глазах вершится история - сказал Гум. Он был школьным учителем, ему тоже было тридцать и его призвали на три дня раньше меня. Нескладный
– Вот сейчас они придумают нечто такое, что опрокинет вардов в океан и война закончится.
– Ты говоришь, как проклятые проповедники у нас в казарме. Противно слушать.
– прошипел Даб, маленький и кругленький, словно колобок, он вырос в долинах Кола, любил лошадей и хорошо играл на гитаре, скрашивая наши тоскливые вечера в казарме. Служить он не хотел, и дома, долго прятался от коменданта, пока однажды не напился в кабачке и не проснулся уже на призывном пункте.
– Лучше бы они придумали, как нам остаться в живых.
– Прекратите, - довольно громко воскликнул Гум: - Вы не патриот!
Есть такие люди, которые всегда говорят громко, чтобы их заметили. Гум очень хотел стать героем. Он не пил, не курил и никогда не был женат.
Адмирал оглянулся. Ему было плохо нас видно, стена, у которой мы стояли, почти не освещалась.
– Эй, тихо там!
– прикрикнул он: - мешаете!
– Заткнитесь, патриоты хреновы - прошипел Гор, самый старший из нас. Ему было сорок лет, и он решил, что в первом же бою, прострелит себе ногу, чтобы демобилизоваться.
– А то сейчас отправят нас на передний край. Глотнем водички по самую макушку.
Мы устали и ужасно трусили. Вырванные из привычной жизни, сугубо штатские люди, мы попали на трехмесячные офицерские курсы благодаря тому, что закончили гимназию. Была объявлена повальная мобилизация. Выпускников военно-морской академии не хватало. Дети из богатых и знатных дворянских родов не торопились на передний край. Они старались остаться в столице или в хорошо защищенных крепостях внутренней линии обороны. Нас они презирали и считали людьми второго сорта. В десантные операции старались бросать выпускников офицерских курсов и набранных на службу крестьян. Рядовые должны были уметь стрелять, колоть штыком и пользоваться абордажным кордом. Офицеров учили фехтовать, стрелять из всех видов оружия, гонять солдат в атаку, бегать по полосе препятствий и кидать ручные бомбы. Нас тренировали злобные офицеры инвалиды на маленьком острове, продуваемом всеми ветрами. Потом нам выдали старую форму без знаков различий, сухой паек на неделю и отправили на войну. Неделя на перегруженном десантном корабле, всего две остановки в походе, условий никаких, спали по очереди прямо на полу, в нужник записывались с утра, чтобы попасть к вечеру. Огромная военная машина требовала все больше солдат и офицеров. С отдаленных островов на старых, кое-как отремонтированных кораблях, нас везли, словно сардин в банке. Говорят, некоторые умирали по дороге. Мы были грязные, голодные и не хотели воевать. Все кроме Гума. Он хотел получить орден. Я хотел вернуться к жене и детям.
Меня не интересовала война, никогда не тянуло к оружию, и когда за мной пришел комендант, я чуть не упал в обморок.
– Вам плохо?
– спросил он, когда увидел, что я не могу расписаться в
– Да, - ответил я: - что-то не хорошо.
– Присядьте, - сказал комендант: - Вам еще крупно повезло. У Вас есть образование. Вы будете офицером.
Я опустился на стул в прихожей и наконец смог поставить подпись.
Совещание закончилось, и штабные офицеры разошлись. Адмирал, в сопровождении двух адъютантов подошел к нам. Наступление остановилось, снабжение запаздывало, острова требовали людей и боеприпасов, транспортных судов катастрофически не хватало. Адмирал не спал вторые сутки и был не в духе.
– Кто такие?
– спросил он жестко.
Он был высокий, худой, сутулый, с длинным носом и походил на цаплю.
– Пополнение, господин адмирал, моринер-лейтенанты - сопровождающий нас лейтенант вытянулся по струнке: - Прибыли из лагеря Заух для прохождения службы.
– Кто такие?
– второй раз спросил адмирал.
Сопровождающий вытянулся еще больше и молча вращал глазами, не понимая вопроса.
– Какой род войск?
– подсказал адъютант.
Сопровождающий шумно выдохнул: - десант, господин адмирал.
Адмирал не мигая смотрел на нас.
– Что, моложе не нашлось?
– не к кому конкретно не обращаясь, спросил он: - одеты, черт знает во что. Распределить по моринам, переодеть, выдать оружие и накормить - еще раз окинул нас взглядом, вздохнул, повернулся и уже на ходу бросил: - перебьют всех к морскому дьяволу.
Нас отвели в казарму, выдали новую форму, погоны, револьверы, пачку галет на каждого и одну большую банку тунца на двоих и разрешили помыться в бане. Так для меня началась война.
Всем Северным флотом командовал тогда престарелый адмирал Она. Ему было уже за семьдесят. Он был дурак и пьяница. На флоте его не любили и боялись.
Он разработал гениальную операцию по захвату двух слабо защищенных островов вардов и по его приказу срочно формировали новые десантные морины, которые должны были участвовать в штурме.
Десантная морина включает в себя три взвода по 20 человек, артиллерийскую команду, полевое орудие, две бомбарды с прислугой и лазарет. Нас, вновь прибывших офицеров, назначили командирами взводов в двух только что сформированных подразделениях.
19 августа нам выдали полный боекомплект, карабины Гока, двуствольные корды, короткие абордажные шпаги, сухой паек и погрузили на десантные корабли.
Ранним утром 20-го августа начался штурм.
Мой взвод оказался на правом борту десантного корабля "Грозный". Мы стояли, держась за леера, в полной боевой готовности и дрожали от страха. Из офицерского состава, только командир подразделения и его заместитель были кадровыми военными и побывали в бою, все остальные были просто пушечным мясом.
Два десантных судна "Грозный" и "Адмирал Гот" мчались к вражескому берегу под прикрытием эсминца "Отчаянный".
Береговая артиллерии вардов молчала и нам уже стало казаться, что мы без приключений начнем высадку. Но на мелководье нас ждали две субмарины, которые атаковали сначала "Грозный", а затем "Адмирала Гота". Каждая субмарина была вооружена двумя торпедами, команда состояла из капитана и пяти моряков. Собственно, все они были смертниками, потому что, после пуска торпед, определить их местоположение не составляло труда, а тихоходные подводные лодки не могли уйти от ответного залпа корабельной артиллерии.