Далекие острова. Трилогия
Шрифт:
Первая торпеда прошла мимо, но вторая попала "Грозному" в левый борт. Нас тряхнуло так, что лязгнули зубы. С левого борта послышался шум. На носу кто-то закричал:
– Попали в нас! Попали!
Носовой орудие выстрелило. От грохота заложило уши. Потянуло порохом.
Движение судна замедлилось, корпус сотрясла судорога. Я крепче ухватился за леер, к горлу подступил комок. Мимо пробежали матросы из команды "Грозного". Палубу заволокло дымом. Орудие еще раз ухнуло. Уши словно забило ватой.
В этот момент с берега ударила батарея вардов. Справа поднялся водяной столб. Нас окатило холодными брызгами.
– Пригнуться!
– закричал я: - Ниже! Ниже!
Моряки присели и на корточки, кто-то закрыл голову руками. Ко мне протиснулся сержант-бомбардир из моего взвода: - Что делать, господин моринер-лейтенант? Подбили нас. Потонем все.
– Не потонем, - громко сказал я, - Ждем приказа, - потом притянул сержанта к себе и выдохнул в самое ухо: - Бери своих бомбардиров и займите место у лодки.
Сержант выпучил глаза, потом понимающе кивнул и отошел.
Еще несколько водяных столбов выросло справа. Сейчас вражеская батарея пристреляется и нам конец. Я обернулся, выискивая глазами командира, но увидел только испуганных моринеров, которые прижимались к переборкам в надежде, что те защитят их от прямого попадания снаряда. С кормы к нам пробирался Гум. Он был сосредоточен, красное в оспинках лицо нахмурено, он протискивался сквозь десантников, словно ледоход, разрезающий льдины.
– В левом борту пробоина - сообщил он мне.
– Командира не видел?
– Видел. Он пошел к капитану. Морской черт! Такая операция под угрозой! В штабе кто-то допустил роковую ошибку.
Палубу в очередной раз окатило брызгами. Я инстинктивно пригнулся.
– Хватит кланяться!
– громко, чтобы слышали стоящие поблизости моряки, заявил Гум, глаза его горели: - варды отвратительные стрелки!
Я снял фуражку, стряхнул воду и опять надел, затянув подбородный ремень. Гум чертовски меня раздражал.
– Похоже, орден ты сегодня не получишь,- сказал я
– Дурак, - ответил он.
На носу появился офицер и несколько матросов из команды.
Десантники заволновались. Гум всех растолкал и подошел к морскому лейтенанту.
– Что происходит?!
– Десанту приказано покинуть корабль.
– Мы же не дошли до точки высадки!
– возмутился Гум:
– Нас всех перебьют, пока мы до берега доплывем!
– У нас серьезные повреждения, мы тонем.
– Лейтенант отвернулся от Гума и закричал: - Приготовиться к высадке! Лодки на воду!
Я подхватил его команду и тоже закричал:
– К лодкам! К лодкам! Приготовиться к высадке.
Началась давка. Мне кто-то наступил на ногу, толпа заволновалась, дрогнула и придвинулась к борту. Кто-то закричал. Я видел, как моринеры стали отталкивать матросов из команды и лезть в лодки. Кто-то упал в воду.
Я рванулся изо всех сил. Нужно было успокоить людей, организовать погрузку, попытаться найти место в лодке, но корабль уже охватила паника, люди обезумели. Неуправляемая толпа окружала меня со всех сторон. От ужаса закружилась голова. Мне не хватало воздуха. Я стал дергаться не в бок, а вверх, чтобы не задохнуться.
На носу "Грозного", что-то взорвалось. Палуба качнулась. Взвился огненный столб.
– Все!
– выдохнул мне кто-то в самое ухо. Судно резко накренилось вперед и стало медленно заваливаться на левый борт.
Вся человеческая масса сдвинулась и стала съезжать вниз, ноги скользили по палубе, стало свободней и я рванулся, отчаянно толкаясь. Меня схватили за бушлат, но я вывернулся, не глядя, лягнул кого-то ногой и ухватиться за поручни. Передо мной темнело море, на воде болтались две лодки, они были почти пустые, моряки пытались отгрести подальше от корабля. Я видел, как кто-то из воды попытался ухватиться за борт, но его ударили по голове веслом. Воздух дрогнул, и справа, неожиданно, вспухли гигантские водяные пузыри, они помчались кверху, лопнули и обрушились на палубу ледяными струями. Я огляделся. К лодкам было не пробраться, на палубе шла отчаянная борьба за жизнь. В этот момент я забыл обо всем на свете, о том, что я офицер, что я должен заботиться о своих подчиненных, я думал только о том, что берег слишком далеко, и я не доплыву. Мелькнула безумная мысль оставаться на корабле до последнего, но я тут же решил, что это не выход. Надо было спасаться. Справа из моря выступало несколько голых скал. Решение возникло мгновенно. В конце концов, на мне спасательный жилет. Я бросил карабин и ранец, снял бы и портупею, но она перетягивала спину крест-накрест и добраться до застежек под жилетом не было никакой возможности, поэтому я просто отстегнул патронную сумку с боезапасом для карабина и шпагу. Я оглянулся. Мне показалось, что в толпе я вижу лица десантников из моего взвода. Я взмахнул рукой и крикнул:
– Покинуть корабль!
– потом зажал пальцами нос и прыгнул в воду, ногами вперед.
Вода показалась мне ледяной. Я захлебнулся, отчаянно молотя руками и ногами выгреб на поверхность, и поплыл к скалам. Вокруг меня в воду падали люди.
В очередной раз, отталкиваясь ногами, я понял, что кого-то ударил.
Было очень страшно. Я чувствовал, как ужас и холод охватывают меня. Я молотил по воде, выбиваясь из последних сил, и захлебывался. Казалось, что скалы, к которым я так стремился, не приблизились не на метр. Но я продолжал упрямо плыть вперед. Если бы не жилет я бы уже давно утонул. Мокрая одежда и сапоги тянули на дно.
Правую ногу свело. Я понял, что через несколько минут умру и представил себя дрейфующим по морю, холодным и посиневшим. Кажется, я закричал, но в этот момент чьи-то сильные руки схватили меня за воротник бушлата и резко выдернули из воды. Я, почти ослепший от брызг, стал размахивать руками и уцепился за борт. Мне помогли вскарабкаться наверх. Я сидел на дне лодки, отплевывался и все никак не мог отдышаться.
Вокруг сидели мокрые и перепуганные моринеры. Командовал сержант-бомбардир, с которым я разговаривал на корабле.
Он был без фуражки. На лице ссадина. Склонившись ко мне, он подмигнул.
– Как Вы, господин лейтенант?
– Жив - с трудом выдавил я.
– Вот и хорошо. Спасибо Вам за совет. Успели лодку захватить. Мы к тем скалам идем - и он ткнул рукой куда-то в сторону: - Если не будет других приказаний.
– Не будет.
– Я вымученно посмотрел на него и сел на скамью. Меня трясло. Зубы выбивали частую дробь.
– Выбрались, хвала океану, набились в лодку, как сардины в банку. А кораблю, то похоже, конец.