Далёкие звёзды Севера
Шрифт:
Глава 9
…На налима мы вечером с Женькой так и не пошли.
Поездили по Оби, прокидали еще несколько «грядок», взяли несколько маленьких нельмушек, килограмма, максимум, на полтора.
Рыбаки это называют «вымучили».
И – справедливо называют, врать не буду: вот какой смысл врать-то, среди своих, нормальных людей.
Ничего.
Бывает.
Для нормальной ухи – и эта мелочишка сойдет.
А крупную будем после искать.
Время пока есть.
А вот когда
Вот, казалось бы, простейший рецепт, а сколько сам ни старался – никогда так вкусно не выходило.
Хотя, казалось бы, чего проще.
Сначала обжарить на сковороде порезанный толстыми кольцами лук, параллельно слегка протушить в кастрюле или котелке крупно порезанные белые грибы. Потом грибы «слить», перемешать с луком и, дополнительно обжарив чуть-чуть на все той же сковородке, снова сложить в кастрюлю.
И еще раз протушить.
Только на этот раз уже без крышки, чтоб было почти что «досуха», сначала так, а потом предварительно залив, желательно, жидкой деревенской сметаной с парой горстей хорошо промолотой пшеничной муки.
Сметана тоже, кстати, должна выпариться, да.
Параллельно в той же сковородке, в которой обжаривались грибы, пожарить в несколько порций порезанную по-деревенски картошку, лучше всего на сале со шкварками, заправить мелко нашинкованным зеленым луком.
Добавить в картошку чуть-чуть укропа, чисто «для запаха».
Если кто любит – может еще петрушку пошинковать, допустим.
Или сельдерей.
Да вообще любую, подходящую по этому случаю зелень, только чтоб нормально сочеталась с грибным и сметанным соусами.
Собственно говоря, всё.
Можно подавать.
Под водочку, разумеется.
Под холодненькую.
Прямо чтоб с ледника…
И обязательно с солеными или, еще лучше, малосольными огурчиками: мы их специально ради этого из самого Салехарда тащили.
Не ленились.
Ибо правильные такие огурчики нам на рынке в Салехарде попались, ровненькие, крепенькие.
Пупырчатые.
В зеленом укропе, с крупными дольками порезанного чеснока и с обязательным смородиновым листом.
М-м-м…
…Вот – вообще ничего сложного нет.
Готовить можно даже во вполне походных условиях.
Но все равно ни у кого так вкусно, как у нашего Лени, не получается.
Правда – возится долго.
Вдумчиво.
Но за этим можно вполне спокойно и понаблюдать, дразня свои ноздри терпким грибным духом и закусывая всю ту же водочку заботливо и тоненько наструганной Женькиным отцом строганиной.
Какой уж тут, простите, налим.
Отдали работникам пойманную нельму, чтоб почистили и бросили куда-нибудь на ледник, под завтрашнюю уху.
И – немедленно присоединились.
Не
Выпивать.
Я – водочку.
Женя – свой любимый чаёк.
А через некоторое время к нам и Серега с Гариком и Васей присоединились: с нельмой им совсем не повезло, ни одной даже поклевки не было. Зато на протоке Гарик в нахлыст взял несколько весьма приличных сижат, а Серега с Василием Николаевичем набили почти что ведро упитанных темных северных окуней. Так что, с завтрашним ужином, вопрос можно считать решенным.
Уха из нельмы с окунями.
Моя утренняя щука на углях в фольге.
И, для любителей, копченый «горячим способом» сиг все с теми же окунями, там, на пару закладок, – вполне себе даже и хватит.
А то и на все, извините, три.
На кедровых-то шишках.
Нда…
– Дружище, – интересуется Вася, – Ты, говорят, таки нельму сегодня завалил? Что, неужто пошла?
Я жму плечами.
– Мелочь, – морщусь.
– А сколько?
Я достаю сигареты.
Делаю приглашающий жест.
Вася угощается.
– Да, – кривлюсь, – штук пять, Василий Николаевич. Но ни одной больше полутора килограмм. Так что – пока не пошла…
Вася согласно кивает.
– Уху, – смеется, – тогда, понятное дело, на завтра. Сегодня, судя по ароматам, – вон она какая красота…
Молча жму плечами.
А чего уж тут говорить?
Но кулинарные чудеса пока не хотят заканчиваться.
Потому как на авансцене появляется настоящий хозяин этой самой сцены, интерпретатор и режиссер.
Герман.
– Сегодня, – улыбается раскосо, – кроме грибов, за которые наш уважаемый гость отвечает, еще и это.
И ставит на дощатый стол уличного балагана, за которым мы все собрались, чтобы не мешать народу у очага, миску с порезанным луком. А следом за этим один из работников, Леонтий, водружает эмалированный тазик.
Печень.
Налимья.
Ну, твою же, простите, мать…
– Вот, – качает головой. – Пока грибочки готовятся, зреют, предлагаю пожарить на закуску. Тут делов-то минут на пять-десять от силы, Женя, займись. Я вчера-сегодня сеточки просто ставил. Налима – тьма…
Народ дружно ревет.
Налим – та же треска, только пресноводная.
Печень – деликатес.
Да и вообще рыба вкусная.
Но печенка – держите меня семеро.
Все равно ведь не удержусь…
…Василий Николаевич деловито и решительно отстраняет рукой, двинувшегося было к тазику Женьку.
И я в очередной раз удивляюсь, какая же у него тонкая и сильная, по-настоящему аристократическая, кисть:
– Сиди, молодой. Отдыхай. Это не для вашего поколения работенка. Хотя, если хочешь, пойдем со мной. Посмотришь, как дядя Вася народ радовать собирается. Леонтий, Лень, сгоняй, черемши дикой нарви…