Далеко от Москвы
Шрифт:
Десятник Гончарук, махнув рукой на свой грипп, не захотел сидеть дома. Он вышел вместе со всеми и деловито выдавал с автомашины подвезенный инструмент. Затаив улыбку, Зятьков молча подал Батманову увесистый железный лом.
— Спасибо, старик, — зорко глянул на него Василий Максимович.
Рогов построил всех в колонну, и люди пошли, неся на плечах кирки, лопаты, ломы. В голове колонны Карпов сильным баритоном затянул «Трех танкистов», его поддержали нестройно, но громко.
— Наша задача — до наступления темноты пробить дорогу до самого острова, — говорил на берегу Батманов,
— А лед оторвется от берегов? Не боишься, Василий Максимович? — тихо спросил стоявший рядом с ним Карпов.
— Когда это произойдет, ты знаешь? Сегодня или через месяц?
— Правда, не знаю...
— И я не знаю. А ждать нельзя. Будем рисковать. В труде, как в бою, товарищ, — без риска нельзя.
Рогов разделил рабочих на две колонны. Карпов и Умара договаривались об участках работы. Ремнев из толпы подал голос:
— Товарищ Батманов, я бы полагал, лучше нам вести дорогу с двух концов. Одним остаться здесь, другим — начать с острова.
— Это пустая затея, — возразил Рогов. — Люди, пока дойдут в тот конец, потеряют время и силы.
Батманов с ним не согласился.
— Предложение хорошее, — сказал он и прибавил для одного Рогова: — Не понимаешь ты, это же соревнование. И фронт работ шире. Подумаем, как это получше организовать.
— А что, паря, если мы так сделаем, — оживился Карпов: — обе колонны пусть идут в одном направлении. Одна колонна пробивает дорогу отсюда, от берега. Вторая уходит километра за четыре и орудует оттуда, тоже в сторону острова. Когда первая колонна дойдет до готовой дороги, она нагонит вторую, и они там поделят остаток.
— Согласен, Иван Лукич, с твоим планом, — одобрил Батманов. — Принимаем его.
Он внимательно посмотрел на Карпова, и тот понял, что ему идти к середине пролива.
— Не беспокойся, Василий Максимович, осторожно будем все делать, — сказал Карпов.
— На острове оставите десятка два человек, пусть готовят площадку под грузы, — наставлял Батманов.
Умара был доволен, что остается на этой стороне, с начальником строительства.
— Соревноваться давай! Вызываю! — наступал он на Карпова.
— Принимаю вызов, паря. Только слаб ты со мной соревноваться, заранее скажу.
— Ничего не слаб! Посмотрим, кто сколько даст километра!
— Надо, однако, взять на заметку, Василий Максимович: мы поначалу в проигрыше маленько остаемся. Пока дойдем до острова. Умара тут немало уже наковыряет со свежими силами.
— Учтем это, Иван Лукич. И обед твоим людям привезем, и по сто граммов найдется, — пообещал Батманов.
— Слышь, паря, что начальник говорит? — толкнул Карпов Либермана.
— Слышу. Маменька родная, у меня же музыкальный слух!
— Бригады! — закричал Карпов. — Путь у нас нехоженный, можем попасть на тонкий лед, поэтому надо рассыпаться, не идти гуртом. Слушай команду: строем по одному на два метра друг от друга, к острову — шагом марш!
Долго была видна движущаяся среди торосов длинная цепочка людей, следовавших за рыбаком. Не успели они скрыться, как Умара уже расставил свою колонну группами по нескольку
— Посмотришь, начальник, как я сварка делаю! Наверное, думаешь: Умара говорит красиво, сварка делает плохо. Я писать огнем могу. Не веришь? Не уезжай, пока первый стык не сварю, — увидишь тогда.
— Знаю, что ты большой мастер своего дела, — отвечал Батманов. Он легко и сильно врубался ломом в ледяные глыбы, отворачивая лицо от летящих осколков. — Уезжать отсюда я не собираюсь, еще поработаем вместе. И твой первый стык увижу, конечно...
Меж тем инженеры сделали несколько промеров льда. Присев на торос возле небольшой круглой майны, в которой ворчливо бурлила черная сода, Ковшов делал расчет.
— Получается неутешительно, — сказал он. — При такой толщине трактор провалится даже без груза. Рискованно пускать и машину, лед неровный и кое-где очень тонок. — Алексей поднялся. — Надо сказать Василию Максимовичу, зря торопится он с дорогой через пролив.
Беридзе с любопытством смотрел, как из воды в проруби высовывались острые головы крупных рыб.
— Сказать-то ему нужно, но дорогу пусть делают, — отозвался Беридзе.
— Зачем?
— Будем пускать машины с неполной нагрузкой. Прав Батманов: не все учтешь в расчетах. Да и лед на дороге, где расчистят снег и срубят торосы, будет быстрее крепнуть.
— Эта дорога — сплошной риск людьми и машинами. И ахнуть не успеешь, как затянет под лед. Тогда пожалеешь, да поздно!
— Ты не понимаешь Батманова, Алеша. Строя эту дорогу, он подружится с людьми и даст им осознать их собственную силу. Он ведь поставил задачу пробиться к острову за день. Скажи-ка, сколько на это дней полагается по нормам?
С берега к ним подошел Силин. Они не сразу его узнали — тракторист был без рыжих бакенбард, какими удивил их в домике под снегом. Силин обрадовался инженерам, будто родным.
— Как ты добрался сюда, Семен, расскажи? — спрашивал Алексей, обнимая его.
— Благополучно. Трактор в целости, хоть сейчас запускай.
Силин ничего больше не прибавил, но Алексей представил себе, что пришлось перенести этому плотно сбитому, скромному человеку, прежде чем он доставил до места свою громадную машину.
— Где ты пропадал? Мы тебя искали.
— На участке был такой мрак, что я не вытерпел и дал ходу поближе к свету, — пошутил Силин.
— Куда же это?
— После партийного собрания, когда мы Мерзлякову сделали последнее предупреждение, он на меня и на Умару особенно взъелся. Меня-то просто уволил. И Сморчкова чуть не постигла такая же участь за строптивость. Умара заявление переправил в крайком, и мы ждали результатов. Потом посоветовались и решили, что надо как-то ускорить дело. Терпеть уж больше невозможно. Ну, добрался я до пограничников... Начальник заставы связался с Рубежанском — ему ответили, что Батманов и вы все выехали сюда. Тогда я вернулся... — Он оборвал свой рассказ и обратился к Беридзе: — У меня к вам три вопроса.